Другие миры (сборник). Рэй Брэдбери
не могла этого допустить. Просто не могла, как хотите. Я должна была что-то сделать, что-то сделать, что-то…
Я вцепилась в счастливый камень у себя в кармане. Солнце сияло сверху, грело меня; его жар держал меня за макушку, будто ладонью.
Из гущи боя ко мне прорвался Горн.
– Я обещал маме, что доставлю тебя домой. Скорее! Мы тут не победим, Искра. Они – как сама ночь.
Ничто не остановит ночь – кроме солнца.
Я бросилась к тележной баррикаде. Я лезла и лезла, я вылезла наверх и высоко подняла свой счастливый камень. Ну, что, Искра, превратим ложь в правду?
– Искра!
Я слышала, как Горн зовет меня снизу. Это так здорово, что он боится за меня, но мне больше нельзя опускать взгляд. Мы с солнцем всегда были будто одной крови, так что я просто пошла за безумным, щекотным чувством, что солнце – свое, что оно может помочь. Я представила, как камень не просто отражает его свет, но прямо засасывает его в себя. Ладонь и пальцы жгло, но это было хорошо, это было приятно, как взять в руки кружку горячего молока, наигравшись в снегу.
– Искра! Слезай скорей!
Черный камень озарился изнутри.
Отряд вражеских лучников галопом несся к баррикаде – тетивы натянуты, наконечники сверкают, целят в меня.
– Прочь! – прокричала я.
Они не остановились. Они выстрелили.
И я выпустила солнце.
Огонь взорвался в камне и ударил из моих пальцев. Раскаленный добела свет встретил стрелы на полпути и поглотил их. Волна покатилась дальше, шипя и скворча, накрыла всадников. Раздались крики ужаса. Кони визжали и били копытами. Черные одежды задымились, с волос струйками потек пепел. Авангард противника бежал.
– Хрюк, поворачивай назад! – заорала я.
Он со своими людьми отступил, а я затянула еще солнца в камень и выпалила по вражеским мечникам. Свет с треском пронесся прямо у них над головами и обратил в бегство.
Я прицелилась по всадникам, окружившим горожан и теснившим их в угол.
– Убирайтесь! – скомандовала я.
Когда следующий белый сполох догнал оставшихся Пепельных Налетчиков, те уже покидали город. Через несколько мгновений из виду скрылся последний.
После вспышек я почти ничего не видела. Несколько раз старательно сморгнув, я отпустила взгляд. Снизу на меня таращился весь город.
– Так я говорю, – подытожил Хрюк, – именно такое вот они и вытворяли. Лощинники. В Южных войнах.
Горн вскарабкался ко мне поближе. Рот у него не закрывался, глаза не уступали ему размером.
– Когда я уходил, мама сказала, что назвала тебя Искрой, потому что в тебе была искра. Я тогда не понял, о чем она толкует.
Вы себе не представляете, как правильно все это ощущалось. Явь вела себя в точности как мои мечты.
В Гнутой Речке мы задерживаться не стали. Я пообнималась и расцеловалась со всеми завсегдатаями «Козла-Зубоскала». Выдавая мне припасов на неделю, Маслобой хлюпал носом. Хрюк проводил до границ города и махал вслед, пока его новые черные кудряшки не пропали вдали.
Мы