«Играя с мраком блюз». Петр Альшевский
милый.
Мне твой лик козлиный
опостылел всуе. Я тебя, урода…»
«Ты?! Меня?! При друге?!»
«… подведу молитвой
к лютой, страшной муке».
Конченые звезды.
Циркуль в мягком месте.
Классика арт-рока
три сосиски в тесте заглотнул впустую.
Не наелся. Сплюнул. Были бы здесь бабы
я бы точно всунул
научил их джиге под обстрелом чувства
лживого, больного: «Грустно?»
«Крайне грустно. Ты, Элен, откуда?
Ты ко мне, наверно?
Мне, как видишь, худо.
Очень даже скверно. Где мозоль, где язва
перегибы в брюках
без тебя мне плохо – я в прозрачных суках…»
«Ты их любишь? Правда?»
«Их не существует. Впрочем, ком желаний
бешено трамбует».
У меня нет мыслей. У меня есть ты.
Схватим по банану, двинем на пруды —
блики в черных лужах
выдох через нос
сапоги овечек, битвы не всерьез
женщина к мужчине
слабость и оскал: «Лучше бы, как прежде
жестко поддавал».
Дети из колясок тянут руки к псам
лижущим им пальцы с желчью пилорам
«Отгрызем, отнимем
жалко, но нужда
пробуждает дикость и черствит сердца».
Люди. Это люди. Они здесь, Элен.
Не зарывшись в чуде жизни без проблем
заливают пиво, машут головой
«Ты зимой не плавал?»
«Я едва живой»
«Пьешь за обновленье голосов внутри?»
«Жорж, мое терпенье на нуле
учти».
Русская матрешка – вы и только вы
пахнущая спиртом, жгущая костры.
Из души вы тело вырвете силком
«Телом я…»
«Душою?»
«Ом, мы скажем ом»
«Вместе?»
«Я чуть раньше. Я мудрее вас
и тебя, и крошки – цыпа первый класс».
Удивленные выбранным тоном
поджавшие с вызовом губы
отойдя, курили
вперившись в ручей
«Она лесби, Лена»
«Ты не мой. Ничей».
«Ну, не надо пены, присмотрись, поверь —
мне тоска с другими…»
«Что же ты за змей! Залезаешь в койку
рвешь мое белье
подогнав под вечность…»
«Не твое. Свое».
Ранимый хлыщ, аристократ
чумазый инок и рубила —
пришел черед. Поставлен мат.
Готова скромная могила.
Река проточна, ветер слеп
ботинки носом смотрят в небо
езжай, гони кабриолет
ты катафалк.
Тайфун
комета – приволье мысли
холодок
подумал? Трезво. Не убавишь.
Чего не выпил, то не смог
жуками волка не затравишь.
Они явились?
Тысяч сто
ползут по телу, будто знают
в чье полутемное окно
я засмотрелся…
Обвиняют?
Ведут себя назло весне
решившей