Красное на белом. Рассказки. Ник Чума
приходили ночью, нападали на фашистов, поджигали склады и штаб, а потом ускользали в темноту. В наказание немцы вытаскивали из хат деревенских и кончали каждого второго.
Чаще всего оккупанты не заморачивались: выкапывали в лесу яму, подгоняли к ней грузовик с будкой, в которой сидели жиды. Солдат брал шланг, один конец надевал на выхлопную трубу, второй втыкал в плотно закрытую будку. Машину заводили, и выхлопные газы наполняли замкнутое пространство. Пока солдаты курили и травили анекдоты, партия жидов задыхалась. Потом трупы просто сваливали в землю и закапывали.
Расстрелы проводились показательно, их цель была запугать и показать всю силу и мощь Рейха.
В этот раз приговоренных привели десять человек. Сначала их заставили вырыть яму. Потом выстроили вдоль неё. Здесь стояли и старики, и пара женщин, и подросток – сопляк лет пятнадцати. Андрийка так и не понял, за что их. Офицер скомандовал, и автоматная очередь покосила людей, точно сорняк.
Народ, до того глазевший на казнь с любопытством, с отвращением и немного с сочувствием, стал расходиться. Каратели свесили дуло автоматов вниз. Все, кроме одного, которому показалось весёлым припугнуть любопытных мальчишек, и он выпустил автоматную очередь поверх ребятни.
Андрийка испугался и рванул что было сил в сторону леса. Он бежал, задыхаясь и спотыкаясь, пока не зацепился об корягу и не упал, ударившись о пень. Он потерял сознание.
Холодно. Нет, не так, как когда обмочился. Вокруг холодно. Кожу облепило, словно стая насекомых, что-то неприятное, сырое. Андрийка открыл глаза. Темно. Через пару минут зрачки свыклись с темнотой. Наверху светила луна, очерченная квадратом земли. Мальчик попытался пошевелиться. Не смог. Будто камни на руки-ноги навешали. Андрийка повернул голову и увидел рядом с собой мёртвое лицо деда, которого расстреляли сегодня, он лежал на левой руке, на правой лежал сопляк, что стоял через пару человек от старика, ноги тоже придавило чьё-то тело. Немцы подумали, что он мёртв, и кинули в яму с убитыми. На счастье мальчугана яму почему-то не закопали сразу.
Мальчик сначала испугался, задёргался, даже сумел вырваться из холодных объятий мертвецов, но из ямы не вылез – боялся, что его наругают дома. Так и просидел до рассвета. Потом украдкой вернулся домой, в постель, пахнущую сыростью и мочой.
Война. Она закончилась. Всё перевернулось. Те, кто правил при немцах, вроде отца Тимофия, – расстреляны или повешены. Вот только отец Андрийки попал в плен и был освобождён американцами, и за это его объявили предателем Родины. Будто и не воевал вовсе. Будто мог избежать плена. Теперь клеймо сына предателя висело и на Андрийке.
За это время Андрийка успел пойти в школу. Одноклассники издевались над Андрийкой из-за того, что он был замкнут и нелюдим, из-за того, что отец его – трус и предатель. Он плохо видел, но очков не носил, от голодухи голова кружилась, он падал в обморок. Каждый в классе во время перемены доставал из сумки еду, которую