Байки и не байки. Алексей Владимирович Куйкин
синей шёлковой рубахи с зёленой вышивкой по вороту, одет длинный, до колен, тёмно-зелёный сюртук, с высоким стоячим воротником синего цвета. Широкие алые шаровары заправлены в шегольские остроносые сапожки зелёного сафьяна. Через плечо на красном кожаном ремешке висит большая кожаная же сумка с тремя маленькими медными застёжками. На круглом бледном лице чернели длинные стрелки тонких усов, торчащих параллельно земле, и горели злым огоньком маленькие ярко-зелёные глазки.
– Я вам, паскудам мохнатым, что сказывал? – уперев руки в бока, гномик грозно наступал на водяного грызуна, – деревья не трогать. Не вами посажено, не вам и валить. Али не понятно?
Бобр, хрипло повизгивая, отступил к самому краю берега, и принялся молотить плоским хвостом по поверхности воды. Над водой быстро появились ещё несколько коричневых голов с длинными широкими передними резцами. К мохнатому плыло подкрепление. Маленький человечек весело и громко захохотал.
– Числом взять захотели, шкодники? Ну, я вам, сейчас, ума-то вложу, – воинственно кричал гномик, размахивая руками, как будто разминаясь. Бобры, которых тем временем стало аж шесть мокрых зубастых голов, выстроились клином и рванули в атаку, зло шипя и повизгивая.
– Więc nie ma dna opony, pieśń krwi, – заорал мужичок и кинулся навстречу противнику.
Как он их колотил! Промеж оскаленных морд с длинными резцами и когтистых передних лап бобров вертелся маленький цветной смерч, раздавая направо и налево удары и пинки. Мохнатые бойцы разлетались в разные стороны, но снова, отряхнувшись, кидались в свалку. Вот один, описав красивую высокую дугу, с громким плеском рухнул в воду. Схватив самого большого из противников за хвост, маленький боец действовал им как бейсбольной битой, расшвыривая своих оппонентов по берегу. А, когда получалось, отправлял очередного бобра в короткий полёт в воду. Битву водяная живность проигрывала, от слова совсем. И вот через пару минут на берегу остался только победитель, держащий двумя руками за хвост своё еле живое оружие. Яростно поглядев на мохнатое орудие в своих руках, малыш пару раз долбанул тушкой о ближайшее дерево, раскрутил бобра над головой и забросил в пруд.
– И скажите водяному хозяину, чтоб никто из его слуг парк не трогал, szumowina wodna, – вытирая руки платком из сумки, проорал гномик. Стоя в пяти шагах от берега, маленький человечек разглядывал водную гладь. Если присмотреться, стало заметно, что сафьян сапог уже очень потёртый, на тёмно-зелёном сюртуке большая прореха неаккуратно, большими грубыми стежками, зашита белыми нитками, рысий мех на шапке полинял и местами повылез.
Из воды вдруг, совсем без плеска, показалась женская головка. Очень, надо сказать, красивая, с правильными чертами лица, маленьким, чуть вздёрнутым носиком, и с большими яркими синими глазами. Густые пушистые цвета тёмного золота волосы были абсолютно сухими. Это как же, это? Ведь из воды же вылезла? С лёгкой усмешкой рассматривала русалка стоящего на берегу маленького человечка.
– А