Рога. Джо Хилл
что его брат абсолютно неспособен сделать хоть что-нибудь плохое тому, кого он любит. Иг думал, что если кто-нибудь и может сейчас ему помочь, так это только Терри.
Иг тихо подошел к Вере. Мать оставила ее повернутой лицом к длинному травянистому склону, спускавшемуся к старой бревенчатой ограде внизу холма. Ухо Веры было прижато к плечу, глаза закрыты, она тихо посапывала. От этой мирной картины напряжение немного оставило Ига. Ему не придется с ней беседовать, во всяком случае, не придется слушать о ее тайных, самых жутких порывах. Он смотрел на ее старое морщинистое лицо, ощущая почти болезненную нежность, вспоминая, как они с ней проводили вместе утреннее время за чаем с булочками, намазанными арахисовым маслом, пока по телевизору шла «Верная цена». Ее волосы были собраны на затылке, но кое-где выбивались из-под заколок, так что по щекам рассыпались длинные пряди цвета лунного сияния. Иг ласково взял ее за руку – на мгновение забыв, чем чревато прикосновение.
И тут же узнал, что у нее нет особых трудностей с суставами, но она любит, чтобы ее сюда привозили в кресле и исполняли все ее капризы. Ей было восемьдесят лет, что давало определенные права. Ей особенно нравилось понукать своей дочерью, которая считала, что ее говно не воняет, потому что она достаточно богата, чтобы подтираться двадцатками, понукать женой этого бывшего и мамашей этой пустышки из шоу-бизнеса и растленного сексуального убийцы. И все же Вера считала, что это всяко лучше, чем то, чем была Лидия, грошовая проститутка, которой удалось захомутать мелкую знаменитость, имевшую сопливо-сентиментальный уклон. Веру до сих пор удивляло, что ее дочь вернулась после нескольких лет, проведенных в Лас-Вегасе, с мужем и сумочкой, полной кредитных карточек, а не с десятью годами каталажки и неизлечимой венерической болезнью. Вера про себя считала, что Иг прекрасно знал, кем была его мать – грошовой шлюхой, – и что это породило в нем патологическую ненависть к женщинам и стало истинной причиной, почему он изнасиловал и убил Меррин Уильямс. Эти штуки, они всегда фрейдистские. А говоря об этой Уильямсовой девице, та была явной охотницей за богатством, с первого дня крутила жопкой, лишь бы получить обручальное кольцо и деньги Иговой семьи. По мнению Веры, сама Меррин Уильямс в ее коротких юбчонках и туго обтягивающих топах не слишком отличалась от проститутки.
Иг отпустил ее руку, словно голый провод, дернувший его тысячью вольт, вскрикнул и, запинаясь, попятился. Его бабушка зашевелилась и приоткрыла один глаз.
– О! – сказала она. – Ты.
– Извини, пожалуйста. Я не хотел тебя будить.
– И очень жаль, что разбудил. Я хотела спать. Во сне я счастливее. Или ты думаешь, я хотела видеть тебя?
Иг почувствовал, как в его груди собирается холодок. Бабушка отвернула от него лицо.
– Когда я смотрю на тебя, мне хочется умереть.
– Правда? – спросил Иг.
– Я не могу встречаться с подругами, я не могу ходить в церковь, все на меня пялятся. Все они