Ученики Берендея. Александр Эйпур
неземного счастья эта птаха восхотела, ни разу к небесам не обратяся. Здесь и сейчас − иного не преемлет.
− Разве не жестоко? Когда-нибудь и он, как в сказке пригодится.
− Идущий напролом, не признающий компромисса − вряд ли. Наказан ослепленьем, но тот же путь штурмует.
− Разве это плохо?
− Президентом побывать желают миллионы, становится один. − И варежку в окно швыряет мой приятель ловко.
Отдыхающим граната меньше беспокойства причиняет; набор стандартных обвинений, что услыхали мы, рассчитан на поражение сердец: «Поматросил − бросил кризиса мирового накануне?» − «Обольстительная, не затевай: в сериале новом сниматься я не стану!» − Напялив рукавицу тут же, будто очнулся белобородый ловелас. По всему видать, нулевые показатели в квартале настроили его на ударный лад. На крылечке Дед Морозоносец мимоходом учителю пожимает руки: «Евгений, я должник твой. И ты, Андрюшенька, перенимай, худому не научит. Синдбадский помнит всё!»
Лишь удалился повелитель северных стихий, вахтёрша навострила уши:
− О чём шушукаетесь, господа?
− Подобное притягивает подобное, вот о чём. − Произнося слова сии, учитель знаком дал понять: тем, кто жаждет быть услышан, не препятствуй.
− Ой, верно, − молвила она, − вот у меня с мужем… − И посыпались, как из прохудившегося кармана, сплошные неприятности, что впрочем не повредило нам вести свою беседу.
− Они тут мастера великие замылить глаз, − продолжал Евгений. − Вот и ты под чары угодил, как музыкант, как ещё вон тот бродяга. Все видят заготовку первую: на сцене − общежитие, красотка в каждом из окон, вахтёр на месте. Так?
− Разве иначе?
− Внимательней смотри. Стоит произнести словечко, какому соответствуют они, и чары испарятся. «Баба Яга и присные ея, разоблачайсь!»
Точно по голове хватили. Вахтёрша обратилась в жирную лягушку, в лапах со штатным камышом, общежитие − в избушку с перекошенным окном.
− Курьи ножки где? − упорствовал я от обиды.
− На «макси» мода повернула, из травы не видно.
И двор-то усеян был свеженькими стрелами; скольких женихов приведут ещё сюда тропинки очумелыми.
− Переночевать пустите, люди добрые, − заголосил бродяга. Вахтёрша-жаба переключилась на него. Я немо руку протянул, но эхом прозвучало в голове: «Подобное притягивает подобное».
− Настоящий человек семью оставил, она ему в обузу стала. − Евгений-свет Васильевич увлекал меня сойти с крыльца. − Решил пожить он в удовольствие своё − не одевать-кормить ораву; сюда таких приводит желанье это неизбежно.
− Пойдём отсюда!
− Я думаю, достаточно. Хочу чтоб ты запомнил: ЗА ФЛАГАМИ И СВЕЖЕЙ КРАСКОЙ ЧАСТЕНЬКО СКРЫТО ИСТИННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ.
О клумбу спотыкаюсь. Крапива? За редкие цветы её я было принял. И не оглядываясь, я знал, что всё тускнеет, оплывает и трещит по швам… Перевёл дух лишь за вратами и избавиться не мог от ощущения никак, будто пострадавшим стал при ограблении.
Евгений Васильевич