Комната 15. Чарльз Харрис
Констебль отвечает. Я спешно придумываю какой-то пустяковый вопрос и завершаю разговор.
«Приус» издает какие-то нехорошие звуки, и я испытываю облегчение, когда мы выезжаем на М-25 и прямо перед Саут-Миммс сворачиваем на просторную стоянку, залитую светом фонарей. Я останавливаюсь рядом с Бексом и оставляю на лобовом стекле карточку Службы столичной полиции, чтобы «Тойоту» не забрали на штрафстоянку. После чего открываю дверь «Астры». Левое переднее сиденье завалено обертками из-под сэндвичей, смятыми бумажными стаканчиками и номерами «Мейл»; с заразительной улыбкой и еще одним извинением Бекс сгребает все и бросает на заднее сиденье. Похоже, извиняться этот парень умеет.
– Куда теперь, шеф? – спрашивает он.
Я называю ему адрес, не уточняя, что там живет мой отец, и Бекс не показывает, что узнал его. Вместо этого он вводит адрес в навигатор, закрепленный на приборной панели, выруливает со стоянки и снова направляется на север.
У него добродушное лицо, большие руки, густые черные брови и теплые манеры большой дружелюбной собаки. Я мысленно представляю себе, как легко у него получается заставить людей расслабиться и заговорить, однако по-прежнему не знаю, можно ли ему доверять. Поворачиваюсь к нему.
– Ты следил за мной. Это что еще за хренотень, твою мать?
Бекс смущенно молчит.
– Ты сказал, что тебе приказал старший детектив-инспектор Гарднер. Я тебе не верю. Я не верю, что мой босс приказал тебе следить за моей машиной.
– Это правда, сэр. В определенном смысле.
Я отмечаю почтительное «сэр». Что это – знак уважения или же Бекс хочет усыпить мою бдительность?
– Что означает «в определенном смысле»?
Бекс обгоняет грузовик и смотрит на меня.
– Я пришел на службу в десять вечера и разбирал бумаги в дежурке, когда позвонил Джерри… старший детектив-инспектор Гарднер – и сказал, что вы подверглись нападению, после чего исчезли. Ему нужен был надежный человек, чтобы присмотреть за вами.
– Он так сказал?
– Я тотчас же примчался к вашему дому, по дороге едва не столкнувшись с парой ночных автобусов.
У него мягкий голос, с южно-лондонским акцентом, и тихий, так что временами мне приходится наклоняться к нему, чтобы расслышать его слова. Я машу рукой, приглашая его продолжать.
– Когда я туда приехал, все было темно. Затем я увидел, как вы раздвинули шторы и выглянули на улицу. Я доложил Джерри, что вы дома. Собрался было зайти к вам домой и поговорить с вами, но тут вы вышли на улицу и сели в «Приус». Я решил поехать следом за вами, на тот случай, если вам понадобится помощь. Но как же вы меня напугали! Там, на дороге… Когда я решил, что вы меня не узнали.
Он снова бросает на меня взгляд. Мне хорошо знакомо такое выражение лица. Я видел его у многих молодых полицейских. В нем сквозит нетерпеливое рвение. Бекс похож на большого лохматого лабрадора, которому только и хочется, что быстро бегать и еще чтобы его гладили.
– Ты кому-то звонил, –