Год Майских Жуков. Анатолий Постолов
в комнате звучала совершенно иначе. Там, во дворе он притворялся хитроватым и недоверчивым русским мужичком, а здесь его слог звучал так, будто старый граммофон с тупой иглой поменяли на современный агрегат с пьезоэлементом. Каждое слово, слетая с его губ, напоминало балетное па.
Марик сел на стул и слегка осмотрелся. Перед ним на столе лежал увесистый, основательно потёртый на краях, кляссер, похожий на том Большой Советской Энциклопедии. Дворник перевернул несколько страниц и подвинул кляссер поближе к Марику. Из целлулоидных кармашков, дразнясь, выглядывали марки. Марик сразу прилип к ним глазами. Дворник присел рядом на табуретку и стал потирать пальцами жёсткую щетину на подбородке, потом откашлялся и спросил:
– Вас ведь, кажется, Марком звать? Вы из седьмой?
Марик кивнул, поглощённый цветным миром, открывшимся перед ним.
– Вы любите марки, Марк? – невольно скаламбурил дворник и улыбнулся краешком рта.
– Очень, – Марик покраснел, озадаченный обращением к нему. Его называли по-разному: Марочка, Марик-очкарик, Маркуша и даже Марчелло… но впервые его имя приобрело взрослость и чуть подвинулось, освободив место для отчества.
– А вы, Михаил… – он замялся.
– А я Михаил Захарович. Меня здесь многие Михайлом окликают, а про себя трёхпалым дразнят, но вы можете называть меня Михой. Меня так в детстве звали.
– А вашу собаку действительно "лохматкой" зовут?
– Ну, зачем же. Во-первых, это добрейшее существо мужского рода. И это мой друг. Зачем ему кличку давать? У него есть имя. Его зовут Алехандро.
– По-испански? – удивился Марик.
– А что ж тут такого? Помните, у Есенина есть стихи: "Дай, Джим, на счастье лапу мне…" Джим – имя английское, однако же – ничего…
Более того, собакам довольно часто дают английские или просто иностранные имена, как бы вручают титул, – не только в переносном, но и в буквальном смысле. Знал я когда-то одного не очень знатного гражданина, довольно хамоватого по натуре, зато собаке своей, непородистой овчарке, он дал имя Герцог, ни больше, ни меньше. В жизни, как и в литературе, нередко происходит такой взаимообмен имён и кличек…
– Собака Баскервиллей! – неожиданно выпалил Марик и покраснел.
– Вы быстро соображаете, – с уважением заметил дворник. – Хотя в данном случае, это имя хозяина собаки, ставшее нарицательным. Но подобная тяга к аристократизму, скажем, у англичан – она в крови, а наш брат за невозможностью получить титул привлекает в качестве подставного лица собаку, иногда кошку, но чаще – собаку. Вот представьте себе, стал человек завмагом, и теперь всё у него есть – должность, связи, мебель хорошая… осталось завести породистого пса, дать ему иностранное имя и самому немножко стать аристократом.
Я сейчас вспомнил одну забавную историю на тему собачьих кличек.
Давно, ещё в юные годы, прочитал Джерома "Трое в лодке, не считая собаки". Имя героев вскоре забыл, так как ничего в них не было примечательного – обычные