Инвестком. Леонид Подольский
даже больше, чем Козлецкого. Он-то сидел в своём кабинете и редко показывался на людях. Как-то досталось и Игорю. Он привёл к Татьяне покупателей сдать деньги и вышел ровно на минуту, а когда вернулся, Щербинина их уже выпроваживала.
– Татьяна Николаевна, – заволновался Игорь, – вы что, так быстро приняли сто тысяч? – Игорь испугался, что вышла ошибка. Но она не отвечала. Игорь переспросил. И тут Татьяна Николаевна взорвалась и стала его отчитывать, чтобы не лез не в своё дело…
Она была красавица в русском стиле – полноватая, крепко сбитая, слегка похожая на матрёшку, с округлым кукольным лицом. Года через два Игорь зашёл как-то к нотариусу Олмазовой заверить документы и, кажется, встретил именно Татьяну Щербинину. Перед ним предстала худая, до прозрачности, болезненного вида женщина с желтоватым лицом, примерно треть от прежней Татьяны Николаевны. Женщина несколько смущённо (неловко было от своего вида?) поздоровалась первая. Игорь в растерянности смотрел на неё. Он перебирал в памяти всех, кого знал в «Инвесткоме», – это не мог быть никто другой, кроме Татьяны Николаевны. Однако Игорь всё равно продолжал сомневаться. Через некоторое время он поинтересовался у прежних знакомых. Оказалось, Щербинина умерла. Никто не знал, отчего, но подозревали, что её могли отравить…
Едва сделка закончилась, и Игорь получил от Валентины Антоновны несколько тысяч баксов, его снова вызвал Козлецкий. На сей раз генеральный был один.
– Вам надо пройти испытание на детекторе лжи, – велел он, – через два дня будет специалист.
Игорь мог, конечно, отказаться, мог сказать всё, что думает о самоуправстве директора. Но тогда пришлось бы уйти сразу, а Игорь всё ещё не был готов. У него оставалось расселение на ВДНХ, бросить которое было никак нельзя. События снова застали его врасплох. Игорь пожал плечами.
– Если это вам так нужно…
Кроме Игоря, на испытание детектором пригласили секретаршу из их отдела и ещё четверых малознакомых риэлторов. Спец протянул визитку и отпечатанный лист бумаги.
– Прочтите, пожалуйста, листок и, если вы согласны, поставьте свою подпись, – спец был по-старомодному вежлив, аккуратен и нетороплив. На листке было написано, что имярек – требовалось вставить свою фамилию, имя, отчество и год рождения – на испытание идёт добровольно, готов отвечать на все задаваемые ему вопросы и по результатам не будет иметь претензий к исследователю.
– А если я не подпишу? – недовольно спросил Игорь. – Я иду на исследование отнюдь не добровольно.
– Это не мой вопрос, – так же вежливо сказал спец, – решайте это с вашим руководством. Без вашей подписи начинать исследование я не имею права.
Получалось, что всё делается по закону, и только он, Игорь, может нарушить законную процедуру. Спорить с вежливым спецем – Игорь про себя назвал его Менгеле[57] – было бесполезно, бунтовать против Козлецкого – гордо, но глупо.
Детектор лжи – очень простенький прибор. Спец, по фамилии Васильев,
Менгеле – Доктор Йозеф Менгеле, нацистский преступник, врач, ставивший опыты на узниках Освенцима. За время своей работы отправил в газовые камеры более 40 000 человек.