Инвестком. Леонид Подольский
должны быть акционеры и что он даже слышал о некоторых из них.
– Да, акционеры «Инвесткома», – подтвердил Козлецкий.
– Нет, – сказал Игорь, – я ни с кем не сотрудничаю. Это какое-то недоразумение, они что-то путают, – Игорь был уверен, что ни у Козлецкого, ни у его акционеров не могло быть никаких данных для подобных утверждений. Он и представления не имел, где находится налоговая полиция. Скорее всего, акционеры заподозрили Игоря просто потому, что он старше других, или потому, что у него в прошлом была своя фирма. Или это утончённое издевательство? Но зачем Козлецкому понадобилось издеваться?
– Вы были членом партии? – неожиданно спросил Козлецкий.
– Нет, никогда.
– Кто вы по профессии? – продолжил допрашивать Козлецкий.
– Врач. Кандидат медицинских наук.
Козлецкий молчал довольно долго. Игорь оглянулся на старика. Тот сверлил его пронзительным взглядом.
– «Неужели так смотрят убийцы?» – механически подумал Игорь.
Наконец Козлецкий произнёс:
– Ладно, идите.
Игорь поднялся и двинулся к двери. Спиной он чувствовал цепкий взгляд старика. Не выдержав, Игорь обернулся. Так и есть: худощавый носатый старик сидел в прежней позе и смотрел на него немигающим взглядом.
– Идите, – повторил Козлецкий.
Игорю стало ясно, что долго работать в «Инвесткоме» ему не дадут. Нужно быть готовым ко всему, а лучше самому уходить как можно скорее. Теперь Игорь ругал себя: работал на «Инвестком», на этих… Он не находил точных слов. А нужно было думать только о себе. Увести всё, что можно. Спасибо Козлецкому, Козлу, за отличный урок – нельзя быть преданным «Инвесткому», вообще никому; выигрывает тот, кто не рефлексирует, а думает о себе. Только о себе. Только о деньгах. Это главнейший закон российской жизни. Человек человеку волк[52]. Говорили о БАМе, славили Павку Корчагина, Павлика Морозова – всё была ложь. Коммунизм – это тоталитарная секта. А он, Игорь, двоечник. Не усвоил урок, многократно преподанный государством… Нет, он не верил в эту галиматью, он либерал, и всё же… Идеалист… И всё же повёлся… Что в России можно построить демократию… А победили бюрократия и криминал. Во что он действительно верил, так это в российский капитализм с человеческим лицом; а в комсомоле тем временем растили Козлецких… Всякие центры НТТМ[53]… Козлецкий ведь родом из комсомола… Комсомольско-бандитско-милицейское сообщество… Ну что же, низкий поклон Козлу за науку…
Игорь не фантазировал, когда, не остыв от разговора с Козлецким, возбуждённо и зло произносил про себя монолог насчёт комсомольско-бандитско-милицейского сообщества. В девяносто пятом-шестом годах ещё ничего не было забыто и живы были свидетели, прошлое не отболело и мучило фантомными болями. Кое-кто из сотрудников продолжали числиться в почти умершем НИИ, где работы практически не было, где не платили зарплату и жировала одна дирекция, кормившаяся с аренды. Последние из оставшихся изредка тенями
Человек человеку волк – древнеримская пословица.
Центры НТТМ – центры научно-технического творчества молодёжи – создававшиеся на базе комсомола в годы перестройки, научно-технические, финансовые, внедренческие организации, которые параллельно с кооперативами стали центрами развития новой и разложения старой советской экономики; через центры НТТМ шло быстрое обогащение определённых слоёв комсомольского актива, из которого вышли многие предприниматели.