Птица огня. Кирилл Баранов
зашел в кабак и сходу уселся у окна за чудной, немножко наклоненный стол. Разволновавшись, что поставленное на поверхность этого стола тотчас соскользнет ему прямо на штаны, встал было, но не успел отойти, как подошла служанка. Увидев ее, он тотчас позабыл свои штаны и сел обратно.
Тонкая, маленькая, с изящными, немного раскосыми глазами на овальном, а может, и круглом лице, – она была не из тех женщин, ради которых пьяницы-поэты изощряются в метафорических комплиментах, не была она ни луной в ночи, ни газелью в тени оазиса, ни розой, ни тюльпаном. Не было в ней необыкновенной красоты, ради которой расстаются с жизнью. Не было в ее облике ничего такого, чтобы воспевать его в веках. Слишком простая, обыкновенная до необычайности, она была женщиной, один раз увидев которую кажется, будто знал ее всю жизнь, будто это не мимолетное, случайное видение, а призрак судьбы. Увидев такую на мгновение, ловишь себя на мысли, что любил ее всегда, а потеряв из виду – всю оставшуюся жизнь посвящаешь тому, чтобы найти, вернуть то, чего никогда и не имел.
В коротких волосах она носила небрежно завязанную ленточку с красным цветком.
Служанка посмотрела на Сардана исподлобья, немного сердитая, но изо всех сил старающаяся успокоиться.
– Девочка, родная, где ты спрятала мои блины, дери твои носки? – с хрипотцой, с издевкой прикрикнул кривой, бесформенный какой-то мужичок из темного, дальнего угла.
Там расселась целая компания, сильно поддатая, не горячая, а скорее перегревшаяся. Шесть человек – один по виду стражник, другой в ремесленном фартуке, остальные похожи на рядовых наемников-караванщиков, носильщиков и погонщиков.
– Сейчас подойду! – сказала служанка, повернув голову, и на первой «й» голос ее едва не сорвался.
Сардан заметил, что она то и дело нервно сжимает ладони в кулаки.
– Красавица, что ты мне за кисель скисший принесла? Это не пиво, это – выжатый пот! – возмутился кто-то из тени.
– Наплевала туда сдуру, – добавил стражник, и все расхохотались.
– Что принести? – спросила девушка музыканта.
Брови ее от волнения ходили вверх и вниз.
– Каши какой-нибудь с салом и кружку ячменного. То есть – две. Кружки. Нет… А хотя да, две. На счет артели музыкантов.
– Три минуты, – спешно сказала девушка и двинулась было на кухню, но по пути ее за руку перехватил кто-то из караванщиков.
– Девочка, пожалуйста, не писай мне больше в кружку, – очень серьезно сказал он.
Девушка покраснела и резко вырвала руку.
– Это же не пиво, простите меня дьяволы, это натуральное болото! – возмущался пьяный караванщик.
Его болтало из стороны в сторону с каждым новым сказанным словом.
– У нас хорошее пиво, – попробовала запротестовать девушка. – Не нравится – не пейте.
– Не пейте?! Пиво?! Ты тронулась, девочка? Да я любое пиво вылакаю если оно не то, что болото какое, а если это не пиво вовсе, а малиновый сок! Главное пивом его назови! Не пейте, ну юмористичная!
Караванщик еще и руки развел, демонстрируя то ли удивление,