Бидон Ньютона. Юрий Валериевич Мороз
это иное. Только он начинал думать, что же это за иное, как на том месте было снова то. Только это было не то же самое то, а иное то. И пока зритель пытался понять, что там за иное то, оно становилось вообще тем иным, чем только и может стать то самое. И так ежемгновенно и бесперестану. Это было настолько вопиющее зрелище, что кто-то и правда завопил. От восторга, разумеется. После такого казалось, что уж ничем Ньютон не сможет удивить зрителей больше, чем вторым законом. И тогда он сдернул третью шаль и все обмерли. Водрузилась полная громоздкая тишина. В третьей клетке не было ничего и одновременно было всё. Нет, не так. Там было абсолютно всё и при этом гигантское ничто. Даже не так. Ничто было одновременно всем, а всё при этом было ничем и так далее, до конца вселенной. От такой картины многие впали просто в прострацию не сумев вообразить и осознать масштабы увиденного. Кое-кто тут же застрелился, поняв тщентность существования. Впрочем, стрелялись не насмерть, а так, из уважения к гению.
Сэр Исаак Ньютон понял, что цель его достигнута, и пора сбавлять обороты, заканчивая перформанс эксцентричным номером. Когда все три закона унесли со сцены, он сдернул тряпицу с четвёртой нечты. Там, как ни странно, оказалась самая обычная стеклянная бутылка классического объёма на три четверти литра. Ко всему прочему она оказалась пустой. По залу прошел неодобрительный шёпот и занял своё место в пятом ряду. Он всегда пропускал всё самое интересное и теперь появился как раз в момент разоблачения пустой бутылки.
Ньютон поднял руки, прося тишины и сказал:
– Что же, здесь должен быть закон всемирного тяготения. Но, как вы можете видеть, он закончился.
Из зала раздавались крики: "безобразие!", "верните деньги!" и прочие стандартные фразы, применяемые в таких случаях.
– Ньютон – посредственная бездарность! – крикнул со своего места Роберт Гук, лучший враг и оппонент великого учёного сэра Исаака Ньютона на почве науки.
Казалось, шоу с треском и шумом проваливается в трубу канализационного стока. Но не таков был Ньютон. Он снова повелительным жестом попросил тишины и сказал:
– А теперь, джентльмены, прошу обратить внимание на господина месье Гука. Сейчас он на собственной персоне проиллюстрирует нам закон всемирного тяготения. Итак, раз, два, три!
На счёт три Роберт Гук рухнул на пол всем организмом и захрапел.
– Упреждая вас, господа, – проговорил Ньютон спокойно, – скажу сразу, что доктор ему не нужен. Он просто спит. Фокус вот в чём: в бутылке, которую вы видите на сцене, был помещён мединский спирт, ровно три четверти литра. Я знал, что месье Гук попытается устроить диверсию, поэтому всё точно рассчитал. Я подстроил всё таким образом, чтобы у него было время выпить весь спирт, и тем самым, как он думал, испортить моё выступление. Но ведь Гук мог и вылить спирт на пол, подумали вы сейчас. Полно-те, господа! Не питайте иллюзий и просто спросите себя: а я бы вылил три четверти литра чистейшего медицинского спирта?
Публика аплодировала стоя, Ньютон раскланивался,