Der Bergpfarrer Extra 42 – Heimatroman. Toni Waidacher
с временем. Марлен стала олицетворением моей жизненной эпохи, она управляла моим восприятием реальности и времени.
Мы виделись каждый день и гуляли после школы, беседуя по несколько часов. Всё предыдущее перестало иметь значения после этого. Ни равнодушие одноклассников, ни школа, ни воспоминания – ничего теперь не имело надо мной власти, кроме Марлен. Я посвящал ей свои рисунки, даже начал писать стихи.
Доверился я ей очень быстро. Я тогда совершенно не думал о последствиях такого доверия и просто плыл по течению чувств. Так я впервые влюбился.
Вот, что я ещё помню. В конце апреля мы гуляли по лесу, я рассказывал о мечтах и будущем, она мило улыбалась и поддерживала меня.
– Когда вырастем, будем много путешествовать, – заявил я.
– Конечно, Роберт, – мило отвечала она.
– Мы увидим Рим, Лиссабон, Мадрид – все города, какие захочешь.
– Не переношу жару, мне от неё становится плохо…
– Мне тоже, – вспомнил я. – Ну тогда Скандинавия!
– Замечательно! Всегда хотела в Норвегию.
– А я на Фарерские острова.
– Где это?
– Между Исландией и Шотландией.
– Так отдалённо…
– Мне нравится.
– Хорошо, Роберт. Тогда поедем на Фарерские острова, – засмеялась Марлен.
Вы вышли на опушку леса, где-то пела птица, в высокой траве были слышны насекомые и шуршала мышь, а может и ящерица. Мы шли молча, наслаждаясь тихой музыкой лесной жизни, а ветер, как скрипач зачинал оркестр. Как же я хотел, чтобы этот момент не кончался, думал я, почему моя жизнь не может состоять только из красивого леса и Марлен.
– Роберт, спасибо тебе, – сказала она, – если бы не ты, то моё пребывание в Крауфенбурге было бы невероятно скучным. А ты… ты потрясающий, ты мой первый друг.
Вместо ответа, я крепко сжал её в объятиях. Время снова остановилось для меня, мы стояли долго, пока снова не прозвучал гром. Тогда мы бросились обратно и чуть не потерялись, но благо я хорошо знал местность. Когда ливень кончился, и его заменил лёгкий дождик, мы пошли спокойно, мокрые, но счастливые, взявшись за руки и шутя, что дождь нас преследует. Нельзя было описать моего счастья, я просто хотел быть с ней всегда. Уж это моя черта – когда я влюбляюсь, то мне больше никто не нужен, только она, и пускай весь мир горит, но с ней я буду в безопасности.
– Однажды, в каком-то из городов, в котором мы пребывали, меня спросили, откуда я, – сказала Марлен. – И я совершенно растерялась, представляешь, Роберт?
Я кивнул.
– Совершенно не представляю, Марлен.
– Я не знаю, откуда я, – она засмеялась. – Знаю только, что родилась в Ганновере, но там пробыла только пять месяцев; мои детские воспоминания разбросаны по всей Германии. Я видела разное, я знаю разное, но я не знаю себя, не знаю, откуда я. Роберт, ты счастливый человек. Ты знаешь, где твой дом.
Мы шли по вечернему Крауфенбургу, фонари освещали скамейки, на которых сидели группы друзей. Это был приятный