Великий Гэтсби. Главные романы эпохи джаза. Фрэнсис Скотт Фицджеральд
дробь, и Том вдруг обратился к нему:
– Кстати, мистер Гэтсби, насколько я понимаю, вы закончили Оксфорд?
– Не совсем.
– Ну как же, по моим сведениям, вы были в Оксфорде.
– Да… был.
Пауза. Затем голос Тома, недоверчивый и оскорбительный:
– Должно быть, вы учились там как раз в то время, когда Билокси учился в Нью-Хейвене.
Новая пауза. Официант постучал, вошел, принеся растертую мяту и лед; тишину нарушили только его «спасибо» и тихий хлопок закрывшейся двери. Ну, сейчас наконец прояснится эта важнейшая деталь.
– Я сказал, что был в Оксфорде, – произнес Гэтсби.
– Я слышал, но мне хотелось бы узнать – когда.
– В девятнадцатом и провел я там пять месяцев. Поэтому назваться выпускником Оксфорда я не вправе.
Том обвел нас взглядом, желая понять, разделяем ли мы его недоверие. Но все мы смотрели на Гэтсби.
– После Перемирия, – продолжал тот, – некоторым из офицеров предоставили такую возможность. Мы могли поступить в любой университет Англии или Франции.
Мне захотелось вскочить и хлопнуть его по спине. Я снова испытал уже знакомый прилив веры в него.
Дэйзи встала, легко улыбаясь, и подошла к столу.
– Откупорь виски, Том, – велела она. – А я смешаю джулеп. И ты не будешь чувствовать себя таким дураком… Посмотри на мяту!
– Минутку, – огрызнулся Том. – Я хочу задать мистеру Гэтсби еще один вопрос.
– Прошу вас, – вежливо согласился Гэтсби.
– Скажите, какой, собственно, скандал пытаетесь вы развязать в моем доме?
Разговор пошел наконец в открытую, и Гэтсби это устраивало.
– Это не он развязывает скандал. – Отчаянный взгляд Дэйзи перебегал с одного из них на другого. – Это ты его развязываешь. Пожалуйста, возьми себя в руки.
– В руки! – неверяще повторил Том. – Сидеть и смотреть, как мистер Никто и родом ниоткуда спит с моей женой, – да это последнее, что я сделал бы. Если тебе такое поведение представляется нормальным, то от меня его можешь не ждать… Нынешние люди начинают с глумления над семейной жизнью, над самим институтом семьи, а следом отбрасывают любые приличия и допускают браки между черными и белыми.
Упоенный собственной пылкой ахинеей, Том, похоже, видел в себе последний оплот цивилизации.
– Мы-то здесь все белые, – пробормотала Джордан.
– Я знаю, многие меня недолюбливают. Шикарных приемов я не закатываю. Полагаю, вам для того и пришлось обратить ваш дом в свинарник, чтобы завести побольше друзей – из современного мира.
Сколько я ни был сердит – да и все мы, – едва лишь Том открывал рот, меня так и тянуло расхохотаться. Уж больно полным было его перевоплощение из распутника в резонера.
– У меня тоже есть что сказать вам, старина… – начал Гэтсби.
Однако Дэйзи угадала его намерения.
– Прошу, не надо! – беспомощно прервала она Гэтсби. – Послушайте, давайте все вернемся домой. Почему бы нам не вернуться домой?
– Хорошая мысль. – Я встал. – Поехали, Том. Все равно