Возвращение черной луны. Книга 2. Горькая линия. Светлана Викарий
случай, если он сын мэра.
Алексей кивает. Они многозначительно переглядываются с Серегой.
– Я что-то не знаю, да? – догадывается Валентина.– Тайна тут какая-то есть, да? Что молчите? Быстро, как на духу!
– В другой раз. Дома поговорим. Не порть вечер, Валентина!
2
Всю свою жизнь Катя кого-то ждала или поджидала. Петю с работы, когда он милиционером служил. Дежурил, бывало, допоздна, гонялся за хулиганами и преступниками. А она дожидалась. Дожидалась сына из армии и братьев из заключения. Лорку ждала. Теперь вот внуков надобно дожидаться, переживать, что бы с ними, родненькими, ничего не случилось молить Богородицу Абалакскую.
В окне, напротив, у Надежды Ивановны горит свет. Лязгают ворота. Выходит постоялец, неспешно закуривает.
– Здравствуйте, Катерина Максимовна!
– И вам не хворать.
– Эх, ночь, какая! В Москве и ночь, и небо совсем другое. А здесь не надышишься.
– Тогда почему аномалия? – пытаясь отвлечься от своих мыслей, спрашивает Катя.
– Пока не разобрались.
– А нам с этой аномалией хорошо жилось, спокойно. А разворошите, каково будет?
– Если честно, то не знаю.
– То-то и оно.
Наконец, слышится гул мотора. Катя узнает его из ста таких же старых, как ее жизнь моторов. Из-за угла выкатывает старый «Жигуль», Алексей по-молодому скорехонько выпрыгивает. Серега и Валентина по-хозяйски остаются в салоне.
– Гуляки! Я прямо, извелась.– Поворчать Кате, как сказать «здрасьте». – Не голодные?
– Ну, ты скажешь! Ризотто по-милански. Салат из заграничной ветчины и клубники. Миль Фей на десерт. – Радостно стрекочет Валентина.
– О, господи! И как же ты выучила такие названья за один вечер!
– Катя, мы сегодня были, как новые русские! – у Валентины голова идет кругом от сегодняшнего вечера.
– А утром пойдешь своих коров доить, и снова станешь старой русской! – охолоняет ее Катя.
– Ну, вот зачем настроение портить! – гаснет Валентина.
– Катюха, ты вот так всегда! – не может не укорить Серега.
Абаянцев, невольно подслушивая семейный разговор, миролюбиво усмехается. Люди живут так просто, говорят о таких простых вещах, а главное – они родные, любят друг друга, друг другу прощают, верят… Что ж ему-то так плохо? Он давно ощущает себя обделенным и одиноким… И женщины с ним все не те, влюбляется он не в тех, словно блуждает в трех соснах. А ведь профессор, ума палата, и всем он любопытен и все его в друзья прочат. А искренностью человеческой никто с ним не делится. Даже Смирновы, с которыми он дружит со студенческих лет. Впрочем, Смирновы все делят на двоих, а ему порой и перекинуться словом не с кем.
– И хочешь сказать, что ты ни граммочки не выпил? – не верит Катя.
– У меня свидетели есть! – возмущается Серега.-Кроме минералки ничего!
– А куражу!..
– Я от природы такой веселый. Как будто не знаешь. Я оптимист.
– А вот