Coi Bono? Повесть о трагедии Гуш Катиф. Михаил Ландбург
сказал Виктор. – Одна – та, что у всех на слуху, а вторая – та, что вслух не произносится.
– Зря ты так… – укоризненно заметил следователь. – Я помочь пытаюсь…
– Одной из правд?
– Одной из версий. А ты, родненький, используй её… И помоги следствию изложением фактов.
– Правдивых?
– Только!..
Виктор принялся излагать:
– После того, как машина Polic доставила меня к Анне, мы провели вместе ночь, а под утро появились люди из Polic и сказали, чтобы я одевался и следовал за ними. Оставив сидящую в постели Анну, я оделся и последовал за ними. По дороге один из людей Polic много смеялся, уверяя меня, что тюремная камера мне больше к лицу, нежели комната Анны.
– Хватит, сладкий мой, ты лучше скажи, зачем ты отмочил Это?..
«Милый вопросик!» – подумал Виктор, и проснувшийся в нём студент-философ проговорил:
– Следствие вытекает из причины…
– Вот-вот, – приободрился следователь, – необходим, так сказать, мотивчик, некий импульс…Именно мотивчик меня интересует…Так сказать, Cui bono?..
Виктор проделал в воздухе неопределённый жест рукой и попросил позволения подумать.
Следователь позволил.
– Порой, – растягивая слова, сказал Виктор, – я ловлю себя на невыносимо сложном труде заставить себя поверить в то, во что не верю… Даже в том случае, когда мой уважаемый дядя пытается убедить меня, что так НУЖНО…НУЖНО ОЧЕНЬ… Конечно, я понимаю: веление часа, долга и всякие другие веления…Глупо со всем этим не считаться… Но всё же, когда газеты разъясняют, что меня обманули нехотя, лишь вследствие того, что прежде – Это было НУЖНО, ОЧЕНЬ НУЖНО, я чувствую себя так, будто в мои уши влили стакан уксуса, а когда мне говорят, что зато теперь в Этом больше никакой необходимости нет, то я…
– Короче, редкий ты мой… – перебил следователь. Мышца на его переносице напряглась и застыла. – Излагай короче и, по возможности, яснее… Сосредоточься на мотивчике…Понимаешь?
– Cui bono?
– Ну да… Прошу тебя!
Виктор, понизив голос, спросил:
– Просите или приказываете?
– Прошу! – громко, даже очень громко, сказал следователь.
Виктор молча посмотрел на стаканчик с карандашами, потом на лампочку под потолком.
– Что же ты?
– Я вот думаю, – ответил Виктор, переведя взгляд на губки следователя, – чем ваша просьба отличается от приказа…
– Подумал? – спросил следователь.
Виктор кивнул.
– Вот и отвечай!
– Меня вынудили! – сказал Виктор.
Из груди следователя вырвался удовлетворённо-радостный стон, а торопливые губки пролепетали:
– Ну-ка, ну-ка, а теперь подробнее, голубь ты мой!..
«Подробнее в трудах Жан-Жака Руссо…» – подумал Виктор и сказал:
– Преступник – не я!
Следователь сощурил глаза, энергично потёр ладони и даже чуть привстал с места.
«Кажется, – предположил Виктор, – он собирается спеть что-то патриотическое».
– Разумеется, не ты! – торопливо выдохнул следователь. –