Повернуть судьбу. Светлана Петровна Соловьёва
Отступив, сопровождающий мужчина пропустил Светлану вперёд.
Они стояли напротив друг друга и молчали. Хозяйка была взволнована, но старалась держаться. Прямая как струна, в строгом костюме, белой блузке, волосы собраны в аккуратную прическу, на лице чуть заметный макияж. Светлана молча рассматривала свою родную мать: такие же чёрные брови с красивым изгибом, прямой аккуратный носик с узенькими, как прорези ноздрями и такие же немного пухловатые губы. Стоявшие, напротив друг друга женщины были очень похожи!
– Светлане Викторовне шестьдесят три года, но она не выглядела на свой возраст, – с несвойственной злостью, думала Светлана. – Вот что значит человек жил для себя! Ухоженная, гладенькая, похожая на настоящую женщину, – ей стало не по себе, захотелось уйти и забыть всё как кошмарный, неприятный сон.
– Здравствуй! – заговорила Светлана Викторовна, но не зная, как говорить правильно, поправившись, повторила: – Извините, здравствуйте, – растерянно глядя на Светлану, предложила: – Проходите, пожалуйста. – Светлана стояла, не двигаясь с места. Хозяйка тихо произнесла: – Пожалуйста! – и отошла в сторону, пропуская дочь в комнату.
Поколебавшись, Светлана шагнула вперёд. Войдя в просторную гостиную, с большим количеством мягких диванчиков и кресел, Светлана Викторовна, пригласила присесть. Светлана опять остановилась. Постояла колеблясь и прошла, так и не произнеся ни слова.
Обе молча смотрели друг на друга. Чем дольше Светлана разглядывала хозяйку, тем больше находила сходство с собой. Заметила, что от волнения у Светланы Викторовны приподнялись брови, сделав изгиб ещё круче, и она закусила нижнюю губу, точно так как это делает от волнения она. Разными были только глаза – у Светланы карие, как у отца, а у Светланы Викторовны зелёные, как будто выцветшие. И взгляды у них были разные! Светлана Викторовна смотрела со страхом и нескончаемой виной, а Светлана сердито, даже зло.
Суетясь, женщина садилась то с одной стороны у Светланы, то с другой.
– Чай, кофе, может быть, что-нибудь хотите? – предложила хозяйка.
Светлана молча покачала головой. Светлана Викторовна села в кресло напротив дочери.
– Я понимаю, – со страхом в голосе, произнесла она, – я отлично понимаю твое отношение ко мне и моему появлению в твоей жизни. Я виновата, очень виновата! Я виновата перед тобой, перед девочками, но в тот момент, я не могла поступить иначе. Я была слишком молода и не смогла найти выход из той ситуации. Прости меня, за неопытность, за слабость, – она с таким трудом это выговорила, что, после сказанного, сжалась в комочек, как будто ждала приговора.
– Даже волчица не бросает своих детёнышей! – с трудом разжав губы, сухо произнесла Светлана, не узнавая свой голос.
Сидящая перед ней женщина, опустила голову, поняв, что Светлана не простит её, наверное, никогда?! Она не заплакала. Стала маленькой, беззащитной. В Светланином взгляде не было ни сострадания, ни жалости. В этот момент, к этой маленькой, взволнованной женщине, она