Маятник Судьбы. Денис Чекалов
вы сможете приобрести эту святую птицу!
Упитанное существо, более напоминающее индюка, переминалось в клетке с лапы на лапу. Оно было настолько жирным, что куцые крылья вряд ли могли позволить ему летать; я подозревал, что даже ходить эта курица могла, только изо всех сил махая крыльями.
Только теперь я сообразил, что, остановившись возле прилавка, заставил торговца увидеть во мне многообещающего покупателя. Впрочем, я вряд ли смог бы отыскать место, вблизи ворот Града на Семи Холмах, свободного от того или иного зазывалы.
Где еще путник сможет купить священный амулет? Книгу религиозных текстов? Карту города? Где, наконец, сможет съесть шашлык и выпить кружку эля.
Священный город начинался с торгашей.
– А вы, милостивая госпожа? – на сей раз торговец обращался явно не ко мне. – Не хотите ли купить индульгенцию?
Девушка, подошедшая к прилавку с другой стороны, бросила на лавочника короткий взгляд. Голос его как-то сразу закончился, как заканчивается вино в опустошенной бочке.
– Прости, приятель, – ответил я. – Но для нее их у тебя не хватит.
Серые глаза красавицы следили за тем, как один за другим, десяток за десятком, сотня за сотней влекутся люди по широкой столбовой дороге, чтобы войти в городские ворота.
Взгляд девушки выражал недоумение.
Она не могла взять в толк, какой смысл в том, чтобы преодолевать тысячи миль, тратить, возможно, свои последние деньги, надолго оставлять семью и близких, рисковать стать добычей грабителей и гоблинов – и все это только затем, чтобы преклонить колени перед каким-то куском камня, именуемым алтарем.
– Зачем все они едут сюда, Майкл? – спросила она.
– За святостью, – ответил я. – Нет ничего проще обрести ее, дотронувшись до алтаря. А вести праведную жизнь никому не хочется.
Я поднял глаза туда, где над небесной лазурью поднимались шпили верховного храма. Самый высокий из них был увенчан изображением пентаграммы, вписанной в круг.
Девушка повернулась, собираясь направиться дальше, вглубь города. Я удержал ее.
– Взгляни, Френки, – произнес я. – Каждое утро, когда новорожденное солнце только встает из-за горизонта, его лучи проходят сквозь эту пентаграмму на шпиле. Внутри него вставлена линза, из священного кварца, и лучи, собираясь в ней, освещают весь город.
Я улыбнулся, проникаясь настроением нарисованной мною картины.
– По мере того, как светило следует по своему пути по небосклону, сноп солнечного света преломляется в орнаменте пентаграммы, и в каждый час дня город освещен по-своему. Пентаграмма и призма в ней установлены так, что ни на секунду не теряют лучей золотого светила. Разве это не прекрасно, Френки?
– Да? – искреннее удивилась девушка. – Майкл. Все небо заложено тучами. На их фоне и пентаграммы-то не разглядеть, как следует.
Я направился вперед, стараясь не показывать, как глубоко оскорблен ее невежеством.
– Странно, что шпили верховного храма вообще стоят, а не начали качаться и падать, – пробурчал я.
Девушка ответила:
– Я