Семья в кризисе. Опыт терапии одной семьи, преобразивший всю ее жизнь. Карл Витакер
Выйдя, она хлопнула дверью.
Семья была ошеломлена, а мы с Карлом – удивлены и расстроены. Но мы много раз сталкивались с подобными ситуациями и примерно знали, что делать. «Сражение за структуру» было бы проиграно, если бы встреча продолжилась без Клаудии, и наша сессия, несомненно, показалась бы семье слабой и хаотичной, если бы мы закончили ее в этот момент. Мы мягко попросили присутствующих привести Клаудию обратно, чтобы можно было продолжить. Отец осознал, что он – единственный, кто может это сделать, пожал плечами и вышел. Все оставшиеся, еще немного шокированные, сидели и ждали. Вскоре Дэвид вернулся, Клаудия шла за ним с заплаканными покрасневшими глазами. Она немного театрально опустилась в кресло, избегая взгляда матери.
Все выглядели подавлено. Клаудия была слабой, измотанной и еще немного всхлипывала. Отец расстроено и напряженно сидел на краю кресла, а мать откинулась на спинку дивана – смущенная и все еще сердитая. Дон и Лаура угрюмо молчали. После того, как Клаудия с отцом сели, наступила гнетущая тишина.
Клаудия видит семью так: мама всегда придирается, папа обычно защищает, но иногда и предает, переходя на сторону мамы. Брат в ее дела не вмешивается – он вообще-то нормальный парень. Лаура – еще малявка, и ничего в этой жизни не понимает.
Ее прервал Карл. Говоря, он смотрел на Клаудию и слегка улыбался. «Могу я кое-что предположить?»
Клаудия смогла лишь чуть улыбнуться и кивнуть в ответ.
Карл повернулся к отцу, явно не желая больше давить на Клау-дию. «Когда ей приходилось бороться только с мамой, все было нормально; но когда включились вы, это уже стало слишком. Она оказалась „пойманной“ между вами и Кэролайн, между таким перекрестным огнем. Вы это заметили?»
Отец казался смущенным. «Тогда – нет, но теперь, кажется, замечаю».
Теперь вступил я. «У меня предложение. Клаудия, почему бы тебе не поменяться местами с матерью?» Мать и дочь удивленно взглянули друг на друга, а затем сделали, как я просил. Теперь родители сидели рядом, в креслах напротив нас. Дети были на диванах. Как только все уселись, кто-то – кажется, Клаудия – вздохнул. Не поясняя, я добавил: «Мне так тоже больше нравится».
Это была не обычная перемена мест, но и то, как семья расселась первоначально, тоже не было обычным. Выбором своих мест они бессознательно изобразили структуру своей семьи, и, внося изменения, я делал символический сдвиг в семейной структуре. И Карл, и я поняли, что часть проблем Клаудии заключается в том, что она завязла в проблемах ее родителей, и мы с разных сторон пытались помочь семье преодолеть эту модель. Я просил их переместиться физически, а Карл начинал оформлять их потребность в перемещении вербально. Я не пояснил свою попытку сплотить родителей, так как хотел, чтобы она осталась не выраженной, чем-то вроде предсознательного предложения.
Карл вновь обратился к отцу. «Вы не могли бы снова попробовать? Мы действительно еще не предоставили вам достаточно возможностей, чтобы рассказать о своей точке зрения. Как вы видите