Говоруны. Александр Руджа
ему в мозг координаты особняка Геллер?
Ответа не было, и это раздражало. Кроме того, отсутствовал и визуальный контакт с реальностью – очень долго, примерно одиннадцать лет по субъективному времени. Лейтенант выстроил внутри воображаемой тюрьмы небольшой дворец со всеми удобствами, сильно вытянутый кверху, иначе не помещалась парадная лестница, и заселился внутрь. Жилось там удобно, только скучно, хотя меланхолию и развеивали падающие сверху резиновые бомбочки, начиненные запахами – Лейтенанту больше всего нравилась бананово-яблочная смесь и раздражал изредка попадавшийся кислый гипсовый запах, словно поблизости возводили монумент. Он понимал, что сходит с ума, но это было неизбежным следствием того, что происходило с ним наяву.
– Это конец, – сказал, ни к кому обращаясь, Лейтенант в тот случайный момент, когда призрачный контроль над телом в очередной раз ослаб. Теперь он полулежал на заднем сидении, больно воткнувшись острыми коленями в спинку переднего сидения. Рядом валялся обессиленный «Чумной Доктор», впереди сидели «Бад» и «Гидрар». Машина неслась через мост, мимо мелькали памятники, лица которых всплывали из тьмы и менялись как песок под цифровым дождём, и ещё возвышался впереди чудовищной колонной из света небоскрёб Института Реальности. До него оставалось минут двадцать.
– Не совсем, как я думаю, – прошептал Доктор. Он тоже стал ненадолго самим собой. – Я вижу, что Омни пытается бороться, пока безуспешно, но он и не думает сдаваться. Его сила и вправду велика!
– Какая сила?
– Мы бороздили океаны, когда вы, сопляки, ещё были спермой в мошонках своих предков! – прогрохотала, обернувшись, душа с чеканным лицом Клэма. – Твой дерзкий приятель думает, что может мне противостоять. Лучше бы ему заткнуть пасть и смириться, тогда, возможно, я позволю ему думать свои смешные мысли в моей голове, скажем, полчаса в день!
– Зря вы это затеяли, – изобразил слова Лейтенант, ибо у него вновь не стало власти над лицом. Зато он сумел показать ракшасу пальцем правой руки, насколько именно зря. И тут же потерял возможность видеть, потому что чужая душа проснулась у него в голове.
В следующий раз он очнулся от крика. Кричали все разом, внутри и снаружи. И он сам тоже кричал – хриплым и протяжным воплем. Автомобиль стоял, в окне виднелась неподвижная чёрная улица, освещенная неоном, но виднелась очень плохо, потому что окно оказалось заляпано чем-то густым и тёмно-красным. И в салоне кого-то не хватало.
– Фикус! – дверь распахнулась, внутрь хлестнуло бензиновым дымом и сунулась страшная морда с текущей из глаз и носа кровью. – Давай, Зелёный!
Из неподвижного тела Чумного Доктора хлестнула и зацепилась за морду кривая синяя молния. Лицо лопнуло и окатило автомобиль, как из разорванного водопровода, если бы по водопроводам текла чёрная жижа. Крик не прекращался, и тогда молния, словно медленный паук-птицеед,