Говоруны. Александр Руджа
а из приоткрытого рта блестящей ниточкой капала слюна.
Лестница отдавала потрескавшимся серым деревом и сухой старостью, с неё невесомыми тенями вспархивали пыльные ночные бабочки. Лучи фонарей резали темноту горячими лезвиями.
– Если в этой твоей придворной дивизии все такие же, как и ты, её должно было хватить для любых операций – кроме полномасштабного вторжения на Юпитер, конечно же.
– Ха! – десантник расплылся в широкой ухмылке, под стать самому себе. Обвешанный оружием и магазинами, в керамическом бронежилете, рядом с тощим Лейтенантом он выглядел настоящим великаном. – Я не совсем типичен для этого места и времени, парень. Но раз уж оказался здесь, что же теперь делать? Впрочем, об этом позднее.
Они подошли к двери, ведущей, должно быть, в жилые комнаты, а может, в разверстую пасть преисподней, но в любом случае – прочь от осточертевшей и не таящей больше никаких сюрпризов лестницы. Бад легонько ткнул дверь дулом автомата, и та, заскрипев, как тысяча потревоженных мертвецов, отворилась. За ней снова оказалось темно, и полумрак выглядел недружелюбно, встревожено. Враждебно.
– Пустая комната, – констатировал Лейтенант. Настолько просторная, что противоположная стена терялась в густом мраке. – Внизу был отвлекающий манёвр их демонического племени. Геллер ускользнула, пока мы рубились с куклами, ощущая себя чёртовыми супергероями. Я, по крайней мере, ощущал; не знаю, как вы, парни.
– Не думаю, – пробормотал Бад, бесшумно ступая среди разбросанных по полу матрасов, грязных простыней, сухой деревянной трухи и ещё какой-то дряни. Комнату пронизывали последние лучи падающего за горизонт солнца, чудом пробравшиеся через сочленения досок и гвоздей, создающих своего рода лазерную решетку для нечисти вроде вампиров. – Они же все тут спали, мы почти застали их врасплох, а потом у демоницы не было времени, чтобы сообразить и наколдовать приличное средство передвижения, они жрут слишком много энергии… Нет, не думаю. Она здесь. Она здесь, и она… спит.
Он замер и уверенно показал в дальний угол.
– Вон там.
Лежащая ничком грязная фигура была замотана в подобие рваных простыней, и сама походила на груду тряпья, за какой-то надобностью собранного старательной уборщицей. От фигуры исходил едва слышный гул и что-то вроде причмокивания. Анабиозная коммуникация, создающая иллюзию сна, полного безболезненного забвения – более медленная, по сравнению с кабельными видами связи, но зато надёжная и экономичная. Неудивительно, что они не заметили её с первого взгляда. Удивительно, что десантник вообще обратил внимание на этот угол.
Они обступили спящую девушку полукругом – четыре силуэта. Повисла неловкая пауза. Демоница, трэш-мастер и все остальное звучало внушительно, пока не приходилось связывать грозные слова с видимой в темнеющих сумерках реальностью. Стройные ноги, тонкие подростковые руки с изящными запястьями, натренированный прогиб талии… Честное слово,