Озябнуть в Зимбабве. Кира Грозная
мама испекла торт-сметанник и свои фирменные плюшки в сахарной пудре.
Но Генка всё равно умудрился испортить праздник: увидел под ёлкой мой автобус и тут же схватил его, а когда я отобрала, устроил настоящую истерику.
– Моё! – ревел он и с силой тянул автобус к себе. Генка был пунцово-распухший и пускал пузыри ртом. Тётя Валя отшлёпала и уволокла его домой. Но его рёв ещё долго стоял у меня в ушах. Весь новогодний вечер…
Спать меня уложили рано. Автобус я взяла с собой в кровать.
Мама с Виталиком сидели за столом и приглушённо разговаривали. Потом мама подошла к моей кровати и отдернула ширму из покрывала.
– Не спишь? – спросила она. И, не дожидаясь ответа (и так понятно, что не сплю), проговорила: – Таня, ты должна подарить автобус Геннадию.
– Почему?! – я подскочила и села в кровати.
– Потому что ты видела, как он расстроился. Ведь у него нет такой чудесной игрушки, а у тебя есть.
– Ну и что! Обойдётся! – закричала я, прижимая автобус к груди. – Это моё!
– Мы тебе новый купим, – сказал Виталик. Он тоже подошёл к кровати и встал рядом с мамой.
– У тебя ведь есть папа, – проговорила мама, и Виталик, улыбнувшись, обнял её за плечи.
– А у Генки? – тихо спросила я, вытирая слёзы.
– А у Генки нет.
Я молчала, смотрела то на маму, то на Виталика. Перед глазами стоял жалкий зарёванный Генка. Что-то произошло в нашем маленьком королевстве. Я не понимала толком, что именно, однако знала уже: я не смогу радоваться игрушке. Не смогу вынести автобус во двор, играть вместе с Генкой. Он отберёт его и сломает… хотя не только в этом дело…
– Ну что, пошли? – спросил Виталик. Я кивнула. Вылезла из кровати и быстро, тихо оделась… К соседям мы отправились вдвоём.
Тётя Валя ещё не спала. Генка тоже не спал, хотя делал вид, что спит: лежал, не ворочаясь, и почти не всхлипывал.
Я подошла к Генкиной кровати и протянула ему автобус. Генка недоверчиво посмотрел на меня, потом на игрушку и, вытащив из-под одеяла худые ручки, сцапал автобус и крепко прижал к себе…
– Спасибо, – хмуро сказала тётя Валя. И рявкнула: – Скажи спасибо!
Это Генке. Тот что-то пробурчал…
Мы не успели уйти, как Генка уже сладко уснул в обнимку с автобусом. Тень улыбки бродила на его заплаканном лице…
– Знаешь, что ты сделала, доченька? – Мама присела на край моей кровати и погладила меня по голове. Я сделала вид, что сплю, чтобы никто не увидел моих слёз (автобуса очень жалко было). – Ты совершила великодушный поступок! Великодушный – от слов «великий» и «душа». Это значит, что ты – человек, у которого большая и сострадательная – великая! – душа. Я горжусь тобой.
Назавтра Генка вышел во двор с автобусом и демонстративно принялся с ним играть, хотя колёса застревали в снегу, и для пристанской зимы гораздо лучше подходили санки. Но он катал и катал автобус по снегу, то зарывая его в сугроб кабиной, то заваливая на бок, а то и переворачивая кверху пузом (видимо, изображая сход горной лавины на экспедицию). Меня Генка