Марево. Морская пучина. Четвертый том. Алексей Тенчой
устал от чужих разговоров и уже собирался убрать очки с глаз долой. Однако через неделю разговоры внезапно прекратились. Григорий получил согласованную сумму и думал, что все для него закончилось.
Деньги были пересчитаны и вручены риелтору. Счастливая семья въехала в квартиру, где предстояло сделать ремонт и обустроиться. Нашлась комната и для Григория. Пока идет ремонт, пока дочка не найдет работу на новом месте, егерь решил остаться с ней. У него было еще одно важное дело – вдоволь насладиться общением с внуком. Днем он гулял с малышом во дворе, они часто ходили в соседний парк. Вовремя одной из таких прогулок с Ванечкой он заметил, как вдали какой-то мужик приставал к девушке. Она шарахнулась в сторону, но мужик не унимался и преследовал ее до тех пор, пока девушка не добежала до площадки, где качался на качелях внук егеря. Мужчина попытался схватить ее за руку, но подошедший Григорий остановил его, толкнув в грудь. И преследователь, такой смелый с хрупкой девушкой, внезапно испугался, попятился назад и спешно ретировался.
Девушка посмотрела на Григория с благодарностью и представилась:
– Марина.
Григорий представился и замолчал, не зная, что говорить дальше.
– Как зовут вашего сына? – спросила девушка, чтобы прервать неловкое молчание.
– Это не сын – внук, – улыбнулся Григорий.
– Внук? Серьезно? – она рассмеялась. – Сколько же вам лет?
Смутившись от неудобного вопроса и собственной смелости, Марина замолчала.
Григорий предложил проводить ее до выхода из парка, чтобы сбежавший преследователь вновь не начал донимать ее. Марина согласилась. Вместе с Ванечкой они размеренно пошли к выходу, ведя оживленную беседу. Через десять минут дорожка привела к воротам парка, здесь им надо было расстаться. Григорий вежливо попрощался, Марина пожала ему руку и поцеловала Ванечку, отчего тот заулыбался и спрятался за деда.
Все, что успел узнать Григорий о новой знакомой, сводилось к тому, что приехала Марина в Москву несколько лет назад в надежде немного подзаработать. Откуда приехала и кем работала, он не спросил, а она не успела рассказать.
Вечером Григорий пытался вспомнить, во что Марина была одета, но смог восстановить в памяти лишь незначительные детали: плащ, беретка. Он обратил внимание на невероятно красивые волосы: темные, пышные, они спадали локонами, иногда ей приходилось убирать с лица непослушную прядь. Девушку нельзя было назвать шаблонной красавицей, но ему запомнились улыбка и глаза, пройти мимо которых было невозможно.
Дочь Настя вошла в комнату, ища что-то, и увидела отца, стоящего у окна с закрытыми глазами.
– Пап, что с тобой? – услышал он возле уха и только сейчас заметил дочь. – Тебе плохо?
– Нет, Настен, я в порядке, устал просто.
– Ложись быстро в постель! – строго потребовала Настя.
* * *
Силач и скороход вскочили на ноги.
– Как же ты можешь это знать, Папаоло?! –