За две жизни до мечты. Сергей Валериевич Яковенко
ему я не дал. Меня будто осенило!
– Это не домовой, Вовчик! И не привидение! Смотри! – я ткнул чёрным от сажи пальцем в таинственную балку. – «Злато»! Видишь? «Наследок» – вот! «Сын возлюбленный» – вот тут. А вот самое интересное: «…во трёх тысячах аршинах от реки во бочаге сокрыл»! Понял?
Вовка пожал плечами, а я от распирающего нетерпения даже со стола спрыгнул.
– Да тут же очевидно всё! Это написал мужик, который для своего сына наследство спрятал! Это клад, Вовчик! Самый настоящий клад! С золотом, с драгоценностями! А спрятан он где-то возле реки Дон. Ну или Великий Дон… И он ещё лежит где-то – точно тебе говорю!
– Издеваешься? Даже если это правда, писатель этот жил, ещё когда динозавры мамонтов за жопы кусали! Ты прикинь, когда это было! Уже лет триста прошло, не меньше! А если это Дон, то он за тыщщи километров от нас течёт!
– Больше! – быстро отмеряя шаги по чердаку, пробубнил я.
– А?
– Думаю, больше трёхсот лет прошло. Может даже больше пятисот.
– Ну так тем более! И с чего ты вообще взял, что сын этот наследство своё не нашёл? Может, он его сразу и прикарманил по-тихому?
– А с того, Вова, что надписи на бревне до сих пор не было видно! Она проявилась после того, как мы его своим фосфором драгоценным закоптили! Видать, что-то полезное всё-таки выпили. А значит, никто этот текст никогда не читал – ни сын, ни дочь, ни «враг дивий». Врубаешься, Ватсон?
– Это почему же сразу Ватсон? – недоумённо и даже с какой-то нелепой обидой уставился на меня Вовчик.
– Потому что Холмса из тебя не получается!
То ли мой друг и в самом деле тайно мечтал быть похожим на Холмса, то ли за что-то откровенно Ватсона недолюбливал, а может, просто мои аргументы звучали не убедительно, но после этих слов Вовка засопел, побагровел и, резко развернувшись на месте, быстро пошёл к выходу.
Я ещё постоял, несколько раз перечитал написанное и, решив, что в одиночку искать сокровища не интересно, заковылял к выходу вслед за другом.
Чуть позже у Вовки всё же возник интерес к кладу. Случилось это где-то месяц спустя, не больше. Как-то вечером я сидел поглощённый подготовкой к контрольной по математике, и в дверь очень настойчиво постучали. Едва щёлкнув замком, я был тут же бесцеремонно отброшен в сторону, а в прихожую ввалился Вовка. Он прискакал ко мне с журналом подмышкой и, активно жестикулируя, вдохновлено принялся рассказывать, что гривны – это такие золотые слитки, которые служили на Руси деньгами. В доказательство своих слов он раскрыл потрёпанный журнал «Огонёк», внутри которого имелись фотографии какой-то музейной экспозиции драгоценностей. Гривны там тоже присутствовали, и, скажу я вам, они-таки внушали уважение!
Мы немедля нашли в школьном географическом атласе реку Дон. От нас она протекала слишком далеко. За день туда и обратно никак не съездить. А ещё оказалось, что она была такой большой, что разобраться, где именно богатенький папаша зарыл несметные сокровища, было практически невозможно. То есть, мало того, что ехать далеко,