История войны 1813 года за независимость Германии. Модест Богданович
3) в Померании и Неймарке, у Кольберга, где формировал войска генерал-майор Борстель, и, наконец, 4) в Силезии сосредоточивалась наибольшая часть сил, под начальством Блюхера.
Последствиями народного вооружения в Пруссии были пополнение и образование следующих войск:
14 линейных пеших, 20 конных полков, 11 батальонов и 3 эскадронов с артиллерией, всего в числе 56 350 чел.
52 резервных батальонов 41 600 чел.
Волонтерных и егерских отрядов 10 000 чел.
3 народных кавалерийских полков 1650 чел.
Ландвер 140 000 чел.
Вольные отряды 5000 чел.
Всего около 254 000 чел.[71]
Из числа этих войск в феврале и марте было выставлено более 100 000 человек, именно: линейные полки, часть резервных батальонов, волонтерных егерских отрядов и Ландвера Восточной Пруссии. Следовательно, в продолжение двух месяцев Пруссия укомплектовала свою постоянную армию и увеличила ее в два с половиной раза.
Союзный договор, заключенный в Калише, был обнародован прусским правительством уже по очищении Берлина от французских войск; 11 (23) марта появились в тамошних газетах: известие о союзе с Россией[72], воззвания к народу, к войскам и к Ландверу[73]. Незадолго перед этим, именно 26 февраля (10 марта), был учрежден орден Железного креста. Французскому послу Сен-Марсану дано знать о заключении союза с Россией 3 (15) марта, в самый день въезда императора Александра I в Бреславль, а объявление войны Наполеону сообщено в Париже нотой прусского резидента генерала Круземарка французскому министру иностранных дел герцогу Бассано 27 марта (н. ст.). В этой ноте Круземарк доказывал, что Пруссия не могла более оставаться в сомнительном положении, в которое была поставлена успехами русских и отступлением французов. Затем исчислил все притеснения, испытанные Пруссией от самовластья Наполеона, и все поступки французского правительства, явно нарушавшие Тильзитский договор и последующие конвенции. В заключение была изъявлена надежда, что разрыв с Францией и союз с Россией послужат к достижению независимости Пруссии и к возвращению наследственных областей сей монархии[74].
В ответ на эту ноту герцог Бассано старался доказать Круземарку, что политика прусского правительства, с самого начала революционных войн, никогда не была основана на непоколебимых правилах чести и справедливости, а изменялась беспрестанно, сообразно с переворотами счастья. «Само Провидение, – писал он, – руководило событиями истекшей зимы, чтобы сорвать личину с коварных друзей и убедить в преданности друзей истинных; оно же дало его величеству власть для наказания первых и для торжества последних»[75].
Обратимся к изложению военных событий, современных переговорам в Бреславле и Калише.
Я уже сказал, что, по случаю отказа Йорка и Бюлова в содействии графу Витгенштейну, движение его было приостановлено, и действия наших войск на время ограничились высылкой легких отрядов на левую сторону Одера.
6 (18) февраля
[Пехота] (40 688 чел.):
– 14 пехотных полков, из числа их два Сводных (32 238 чел.);
– 6 гренадерских батальонов (4830 чел.);
– 4 батальона егерей и стрелков (2815 чел.);
– Образцовый батальон (805 чел.).
[Кавалерия] (10 656 чел.):
– 19 конных полков (10 356 чел.);
– Образцовый эскадрон (150 чел.);
– эскадрон гвардейских улан (150 чел.).
15 пеших и 10 конных артиллерийских рот (4306 чел.)
7 пионерных рот (700 чел.)
– 9 батальонов генерала Бюлова в Западной Пруссии и Неймарке (7200 чел.);
– 8 батальонов Борстеля в Померании (6400 чел.);
– 26 батальонов в Силезии (20 800 чел.);
– остальные 9 батальонов Йорка в Восточной Пруссии и проч. (7200 чел.).
См.:
Это известие было весьма кратко: «Бреславль, 20 марта. Его величество король с его величеством императором всероссийским заключили наступательный и оборонительный союз».
Моему народу.
Нет надобности объяснять причины предстоящей войны – ни моему верному народу, ни обывателям Германии. Они ясны для вышедшей из ослепления Европы.
Мы изнемогаем под игом Франции. Мир, отнявший у меня половину моих подданных, был для нас гибельнее самой войны. Глубоки раны, нанесенные нашей стране. Важнейшие крепости в руках неприятеля. Земледелие и столь процветавшая прежде промышленность пришли в упадок. Свобода торговли уничтожена, и все источники народного богатства и благосостояния иссякли. Везде господствует бедность.
Исполняя строго обусловленные обязательства, я надеялся облегчить судьбу моего народа и убедить императора французов в том, что собственные его выгоды требовали сохранения независимости Пруссии. Но все мои виды, внушенные прямотой, разрушены высокомерием и вероломством, и мы теперь совершенно убедились, что заключать договоры с Наполеоном еще вреднее, нежели вести с ним войну. Настало время обсудить хладнокровно наше положение.
Обитатели Бранденбурга, Пруссии, Силезии, Померании, Литвы! Вам известно, что претерпели вы в продолжение 7 лет; небезызвестно вам и то, что ожидает вас, ежели мы не окончим с честью предстоящей борьбы. Вспомните события минувшего времени, великого курфюрста, Великого Фридриха. Да не изгладятся из вашей памяти добытые кровью наших предков веротерпимость, честь, свобода, торговля, промышленность и наука. Вспомните высокие примеры, поданные нашими мощными союзниками русскими, вспомните испанцев, португальцев. Даже небольшие народы, в защиту сих благ, сражались с сильнейшими неприятелями и побеждали их. Вспомните героев Швейцарии и Нидерландов.
От всех сословий потребуются великие жертвы, потому что задуманное нами дело трудно: неприятель силен и обладает большими средствами. Но вы охотнее принесете жертвы для своего отечества и короля, нежели для чужеземного властителя, готового истощить последние ваши средства для достижения чуждой вам цели. Уповая на Бога, пребудем непоколебимы и с содействием могущественных союзников увенчаем победой наши доблестные усилия.
Но каковы бы ни были жертвы, принесенные каждым из вас, они все еще не могут равняться с теми благами, за которые мы готовы сражаться и умереть либо победить, если дорожим своим отечеством.
Это последняя решительная борьба за нашу самобытность, нашу независимость, за наше благосостояние. Нам не остается ничего более, как честный мир либо славная гибель. Будем надеяться, что Бог и собственная наша непоколебимость увенчают победой правое дело и вместе со славным миром даруют нам счастье.
Бреславль. 17 марта 1813.
Фридрих-Вильгельм.
Моим войскам.
Уже не один раз вы изъявляли желание возвратить силой оружия свободу и самостоятельность отечества. Настало тому время! Все это чувствуют. Отовсюду добровольно стремятся к оружию мужи и юноши. То, что делают они свободно, есть ваше призвание, вас, принадлежащих к постоянной армии. Нужно ли побуждать вас к защите отечества, которую принимают на себя все сословия народа.
Взгляните, как многие оставили все, наиболее драгоценное для каждого, чтобы пожертвовать собой за родину, и восчувствуйте вдвойне ваши священные обязанности. Помните о том в день боя и в дни трудов и лишений. Пусть честолюбие каждого из вас исчезнет в стремлении к общему благу. Кто предан отечеству, тот забывает о себе. Сам Бог дарует победу. Соделайтесь достойными Его священного покрова повиновением и исполнением своих обязанностей. Славьтесь мужеством, терпением и строгой дисциплиной. Следуйте примеру ваших предков; будьте достойны их, и пусть гордится вами потомство!
Неотъемлемая награда будет воздаянием отличных подвигов; срам и строгая кара постигнут тех, которые забудут свои обязанности!
Ваш король вместе с вами; при нем наследный принц и прочие принцы его Дома. Они и весь народ наш будут сражаться вместе с вами, а содействовать нам будет прибывший в помощь Германии народ, отстоявший высокими подвигами свою независимость. Он надеялся на своего государя, своих предводителей, на правоту своего дела, на свою силу, и Господь благословил его усилия. Да благословит Он и ваши! Мы также идем на брань за независимость отечества.
Да будут нашим откликом надежда на Бога, на мужество и терпение!
Бреславль, 17 марта 1813.
Фридрих-Вильгельм.
Извлечение из ноты генерала Круземарка. «Успехи русских войск не позволяют Пруссии оставаться в сомнительном положении, в котором она находится. С одной стороны, российский император, соединенный с королем связью личного дружества, предлагает Пруссии, в сей решительный час, опору своего могущества и выгоды своего союза; с другой – Е. В. император французов по-прежнему отвергает союзника, пожертвовавшего собой за его дело, и презрительно отказывается объяснить причины своего молчания». Затем – при изложении самовластных поступков Наполеона сказано, что «Франция воспользовалась ненавистными предлогами для разрушения в самом основании государственного и частного благосостояния Пруссии. С этого времени (со времени Тильзитского договора) поступали с ней, как с завоеванной страной… Король страдал, сочувствуя бедствиям, обременявшим его подданных, Он надеялся снисхождением и всевозможными жертвами утолить злобу, которой не знал причины, но чувствовал пагубные последствия. Он утешал себя мыслью облегчить участь своих подданных, исполняя в точности свои обязательства в отношении Франции и избегая тщательно всего, могущего подать подозрение Наполеону. С чрезвычайными, неслыханными усилиями Пруссия уплатила две трети контрибуции и готовилась внести остальную треть, когда возникло несогласие между Францией и Россией; огромные приготовления обеих держав не позволяли сомневаться в том, что пламя войны грозило северу Европы. Король, постоянно стремившийся к сохранению во что бы то ни стало народной самобытности, судя о будущем по прошлому, полагал, что он должен был всего опасаться со стороны Франции. Он пожертвовал своими сердечными чувствами и заключил союзный трактат с французским правительством».
Этот договор, на основании которого Пруссия выставила условленный корпус против России и наполнила запасами складочные пункты французской армии, был недостойно нарушен как Наполеоном, так и его войсками.
«Между тем как Пруссия истощала последние свои средства для поставки в магазины определенного количества запасов, французские армии довольствовались насчет жителей. Надлежало, в одно и то же время, исполнять условия договора и удовлетворять требования войск. Последнее имущество жителей было насильно расхищено, и Пруссия лишилась более 70 000 лошадей и 20 000 повозок».
Наполеон не только заставил прусское правительство несогласно с заключенными условиями продовольствовать французские гарнизоны крепостей на Одере, но занял самопроизвольно крепости Пиллау и Шпандау.
«В конце 1812 года Пруссия уплатила и поставила различных припасов французскому правительству на сумму, превышавшую условленный долг 94 миллионами франков. Король просил, чтобы ему была возвращена, до окончательной поверки счетов, хотя бы часть этой суммы, не отвечая за последствия в случае отказа. Но все его представления остались без ответа.
Король, видя часть своих владений занятой, а остальную – угрожаемой чужеземными войсками, нашелся в необходимости усилить свою армию, и, так как обыкновенные средства оказались к тому недостаточны, то были вызваны все, желавшие стать под его знамена. Это воззвание побудило многих берлинских жителей отправиться в Бреславль. Но вице-король запретил набирать войска во всех прусских областях, занятых французами, и старался всевозможно препятствовать сбору охотников и отъезду их в Силезию: эти распоряжения были приведены в исполнение без ведома короля, и, таким образом, явно нарушены права его верховной власти.
В таком положении дел король должен был действовать решительно. В продолжение нескольких лет он жертвовал всем для сохранения своей политической самостоятельности; теперь – Франция подвергает ее опасности и отказывается защищать Пруссию. Россия, могущая усугубить наши бедствия, великодушно предлагает свою защиту. Король не может колебаться в принятом им намерении. Оставаясь верным своим правилам и обязанностям, он присоединяется к императору Александру, изменяя систему, но не изменяя своих видов. Он надеется, разорвав союз с Францией и заключив его с Россией, достигнуть честным миром либо силой оружия единственной цели своих желаний: независимости своих подданных, благосостояния их, долженствующего быть ее последствием, и возвращения наследия своих предков».
Эта нота помещена вполне, с собственными замечаниями Наполеона, в сочинении:
Ответ герцога Бассано (Маре) от 1 апреля на ноту Круземарка помещен: