Пришельцы ниоткуда. Франсис Карсак
в небе растаяли темные пятна остальных ксиллов, направлявшихся к острову Аниасц.
Мы вышли. Внезапно я почувствовал, что у меня не осталось ни сил, ни воли – ничего, кроме непреодолимого желания лечь и уснуть. Да и товарищам моим было не лучше. Прислонившись спиной к фиолетовому стволу дерева, я рассеянно блуждал взглядом по сумеречным окрестностям, слишком измученный, чтобы говорить о чем-нибудь или испытывать хоть какую-то радость.
– Эссина, отведи Ульну в Дом чужестранцев. Ложитесь спать, – распорядился Суйлик. – Слер, Акейон, Херанг, вы пойдете со мной. Нужно отчитаться о нашей миссии.
– А это не подождет до завтра? – взмолился я.
– Нет. Каждая потерянная минута может означать гибель нового солнца. Отдохнуть еще успеешь.
По Лестнице человечеств я поднимался как во сне и даже не взглянул на собственную статую. Затем, должно быть, я впал в полуобморочное состояние. Я лишь чувствовал, как меня несут, и пришел в себя от сияния фиолетовых ламп.
Рядом со мной, на том же возвышении, лежали два синзуна и сам Суйлик. Наши нервы сдали, и один за другим мы потеряли сознание, когда находились уже в вестибюле.
Ко мне возвращались силы, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Вскоре мы смогли подняться и рассказать Аззлему и Ассзе о ходе сражения. Но я испытал огромное облегчение, когда наконец вытянулся на своей постели в Доме чужестранцев. Разумеется, в ту ночь «тот-кто-приносит-сон» мне не понадобился.
Когда я проснулся, Иалтар светил уже высоко в небе. Окно было раскрыто настежь, стоял чудесный день, и мне даже показалось, что я слышу, как поет птица, хотя на Элле вообще нет птиц. Но пение становилось все более громким и близким! Я вскочил, подбежал к окну и увидел внизу Ульну. Она посвистывала, подражая щебету эканто, чудесной летающей ящерки с Арбора. С ней была Эссина.
– Мы пришли будить тебя, – сказала она. – Тебя ждет Аззлем.
Я нашел его в лаборатории: вместе с Ассзой они стояли у аппарата, воспроизводящего излучения мисликов. Напротив, в металлическом кресле, сидела юная стройная хисска, добровольно согласившаяся подвергнуться ослабленному облучению.
– Мы уже у цели, – сказал Аззлем. – Возможно, скоро и мы, хиссы, будем так же неуязвимы, как вы, тссемляне и синзуны. После инъекции бсина – твоего бсина, Слер, – моя дочь Сенати вот уже два базика выдерживает излучение, которое прежде было бы для нее если и не смертельным, то, как минимум, опасным. К сожалению, стоит дать тройную дозу излучения – и защитный иммунитет перестает действовать. Однако я позвал тебя не для того, чтобы сообщить это. Ты спас тело Миссана, единственное привезенное на Эллу. Остальные будут лежать непогребенными на про́клятой планете до тех пор, пока мы не сможем изгнать оттуда мисликов. Миссан был сыном моего друга Стенсосса, погибшего где-то в Пространстве на борту своего ксилла еще до твоего появления. По нашим древним обычаям, тот, кто вынес тело хисса, павшего в бою, становится сыном родителей убитого и братом его братьев. Отныне ты можешь по праву говорить: «Мы, хиссы…» – и никто не будет над