Повседневная жизнь осажденного Ленинграда в дневниках очевидцев и документах. Коллектив авторов
Денег стало меньше. Овощи на исходе. Все комбинируют, мудрят, маракуют, планируют и приспосабливаются. Мертвецов мало. Убитых много. Город наводнен солдатами и моряками. Интересно, но в то же время тошно, муторно и тоскливо. Затишье перед бурей. События не заставят себя ждать. Скоро пора настанет и в Ленинграде.
2 мая 1943 года
В праздничные дни город ожесточенно обстреливался. Накануне 28 апреля я оказался в зоне обстрела на Литейном. ‹…› Свыше двух часов длилась эта музыка. Я высчитал: через каждые две минуты рвались снаряды. Жертв было много. Особенно на Невском. Был сильно изуродован Дом книги. ‹…›
К празднику выдали 750 г пшеничной муки, 100 г компота, 10 г дрожжей, 300 г сельди, 50 г сухих помидор[ов], 10 г сушеных моховиков, 500 г водки, 250 г портвейна и 3 кружки пива. ‹…› Победил потолок. Это стоило мне большого труда. На нем было копоти толщиной с палец. Пришлось сначала все смыть, потом два раза белить. Это заняло много времени. 30-го не работал. С утра убрался в комнате, сходил в баню, побрился. Съездил на завод. Приехал Василий. С ним выпили четвертинку водки. Вечером он уехал, а я лег спать в 7 часов и проснулся в 11 вечера. С полночи до 4 утра сочинял стихи. ‹…›
1-го, то есть вчера, с утра оделся по-праздничному, выпил две стопки вина и в 11 часов поехал на Поварской к Ливенбергам. Был обстрел их района. Пошли на Кузнечный, из-за обстрела народу не было. Видел горящий аэростат. Затем поехал на завод в надежде на праздничный обед, но там, вернее у завода в диетстоловой, творилось что-то несусветное, настоящее столпотворение. Пробыл около двух часов и уехал не солоно хлебавши. По дороге купил две книги по искусству.
В 6 часов вечера пошли втроем в «Титан» смотреть «Леди Гамильтон». Картина очень и очень содержательная и сделана блестяще. Она, пожалуй, стоит повыше «Маскарада». Оставила сильное впечатление.
В кино проверяли документы, как всегда. В половине 10-го сели за стол. Выпили водки, пива, купленного на рынке, закусили, опьянели. Я читал стихи. Рассказывали о прошлом, пережитом. Нина – довольно интересная молодая женщина. Она младше меня на четыре года, весьма культурна, меланхолична, немного красива, немного приветлива, нежна – все в меру, больна легкими. Муж ее Аркадий, рождения 1917 года, живут они скоро четыре года вместе. Он окончил перед войной институт связи. Во время блокады чуть не сыграл в ящик. Вид его очень моложавый, немного мелочный, неглубокий и неглупый, у них я хорошо отдохнул душой.
Проснулся сегодня в 8. И опять уснул. Встал в 11 часов и сразу же отправился домой. Нина обещала познакомить с девушкой.
‹…› Недавно получил письмо от брата, на треугольнике штамп Орла. Пишет, что едет в Москву на переформирование. Опять едет. Как только стронулся с востока, так и начал [мотаться] по фронтам, поэтому и писем от нас не получает с июля прошлого года. Надеется приехать в отпуск. Хотелось бы увидеть его. Он ближе мне, чем сестра. К тому же она замужем. Последнее время у меня отношения с матерью и сестрой стали холоднее. Это происходит от многих причин. Нервы мои здорово обветшали. Вот сегодня выспался