Повседневная жизнь осажденного Ленинграда в дневниках очевидцев и документах. Коллектив авторов
денег и питания начали с раннего утра. Краснофлотцы пошли в военкомат. Я – в горком партии.
На берегу прекрасной многоводной реки Волхов, за электростанцией небольшой деревянном дом, у парадной дежурный. Проверив тщательно документы, дежурный сообщил, что секретарь будет через час. ‹…›
Секретарь горкома товарищ Никитин сравнительно молод, располагающая улыбка, открытый взгляд, он сразу пленил меня ‹…› Казалось, что мы давно с ним знакомы. Рассказал ему о своих приключениях. Он посмотрел и заключил:
– Видок у тебя бледный.
Позвал секретаршу и велел накормить. Ну, думаю, помолочу. А секретарша принесла 200 г хлеба, стакан молока и на этом ограничилась. Нужно было бы повторить и сделать один-два захода, но, видимо, в гостях не своя воля.
Секретарь райкома велел написать заявление на получении денег. Выдали 150 рублей.
– Ну, а теперь собирайся в обратный путь вглубь страны, в Ленинград дорога закрыта. Пелла, Назия и Мга заняты немцами, – спокойно сообщил он.
– Я ленинградец и должен быть там живым или мертвым.
– В таком случае есть один путь. Садись на пароход, доедешь по Волхову, затем по Неве прямо до пристани у Исаакиевского собора.
– А много проезжают по этому пути?
– Не многие, много гибнет.
– Этот путь не для меня, погибнуть дело невеликое, живым вернуться – это цель.
– Сегодня пробуем пропустить бронепоезд, а следом товарный, вот с ним и поезжай.
Пулей лечу на станцию к военному коменданту. Есть записочка на обед и разрешение на выезд. Пообедал прилично. Паровоз и четыре вагона пойдут вечером.
Встретил моих попутчиков-краснофлотцев. Получили паек и предложение остаться, но они отказались. Поедем в свою часть, заявили они.
Все съели, а есть хочется. Отправились на промысел. Не доходя до военкомата в стороне от набережной – небольшой домик. Вошли. Хозяйка выслушала и говорит:
– Мы эвакуируемся, многие уже давно уехали, идите в огород, накопайте картофеля, свеклы и моркови и варите. Вот вам котел, дрова есть. Не оставлять же немцам, лучше самим съесть.
Поработали на славу. Картошки целое ведро. Хозяйка дала соли, кусочек хлеба. С хлебом тут плохо, муки много, а пекарни нет, печь негде. Наелись досыта, живот пучит.
Мои попутчики не хотят расставаться со мной, едем вместе. Проезжаем одну станцию, выходит начальник, вручает жезл, едем дальше, порядок. Вдруг – стой! Не доезжая станции Жихарево обстрел, ложимся на пол. Поезд задним ходом возвращается к станции Волховстрой. Военный комендант смеется:
– С приездом, поздравляю.
Тут не до смеха, были близко от родного города, а в город не попасть. Опять отправились спать на вокзал.
Обидно: буквально тысячи военных бродят в Волховстрое вооружены и сыты. Все они из уст в уста передают о том, что во Мге высадился большой десант автоматчиков, что нет силы, способной его уничтожить. Трусы, паникеры, десант человек 400, а тысячи – о нем говорят. Дать бы сюда