Ксенофобия, радикализм и преступления на почве ненависти на пространстве ОБСЕ. 2018–2020 гг.. Коллектив авторов
радикализации мусульман[52]. С другой стороны, такие исследователи, как Марк Габориа из Франции, Алекс Алексиев из США и многие другие, дают этому движению оценку как враждебному демократическим ценностям, цель которого состоит в «покорении мира в духе джихада»[53].
Примерно такие же характеристики даются и панисламистской партии «Хизб ут-Тахрир» (ХТ). Несмотря на то, что она действует свободно во всех странах Европы, кроме Германии и России, партия характеризуется большинством исследователей как экстремистская или радикальная. Причём практически все авторы солидарны в том, что ХТ является более эффективной в странах Запада, чем на Востоке, где она во многих странах запрещена или действует под жёстким контролем. Так, Мадлен Груэн, старший аналитик НЕФА (NEFA – Nine Eleven Finding Answers Foundation), отмечает на примере деятельности партии в США: «Компонент стратегии “Хизб ут-Тахрир” состоит в том, чтобы внушить американским мусульманам чувство отчуждённости, чтобы они отвернулись от своей страны и вместо этого идентифицировали себя как членов уммы». Это, как считает автор, «стратегия изоляции американских мусульман от остального общества»[54]. В то же время эта организация, стремящаяся к созданию всемирного халифата, находится в жёсткой оппозиции ко всем прочим мусульманским общинам, проповедующим отличные, в том числе и классические, версии ислама, что настраивает против неё не только власти исламских стран, но и рядовых мусульман. Это доказывает турецкий автор Ихзан Йылмаз в своём компаративном исследовании, посвящённом деятельности этой партии в Британии, Узбекистане, Турции и Египте.[55] Именно этот фактор, по его мнению, стал ключевым в успешной деятельности организации с низким уровнем исламского образования и, наоборот, в провале в странах с устоявшимися религиозными взглядами на ислам.
В мировой историографии существует достаточно много работ, которые, используя метод компаративного анализа, стремятся выяснить общие и отличительные черты террористических актов и нападений исламистов в разных странах. Например, можно упомянуть одну из последних исследований на эту тему – статью Ш. Харрис-Хоган, Л. Доусон и А. Амарасингама «Компаративный анализ природы и эволюции местных джихадистских угроз в Австралии и Канаде (2000–2020)» («A Comparative Analysis of the Nature and Evolution of the Domestic Jihadist Threat to Australia and Canada (2000–2020)»), опубликованную в голландском журнале «Perspectives of Terrorism», выпускаемом при поддержке Лейденского университета[56]. Пожалуй, такие статьи позволяют увидеть масштабы угроз, но они не дают никакой ясности с т. з. долгосрочных тенденций и глобальных рисков.
Этот недостаток компенсируется работами, стремящимися построить социально-экономические и политические модели и прогнозы исламистского терроризма. В этой связи необходимо упомянуть доклад американского Центра стратегических и международных исследований (CSIS) «Ислам и модели терроризма и воинствующего экстремизма», опубликованный в 2017 г.[57] На основе анализа огромных пластов статистического материала из разных стран мира автор,
Thomas K. Gugler “The New Religiosity of Tablighi Jamáat and Dáwat-e Islami and the Transforma tion of Islam in Europe” // “Anthropos: International Review of Anthropology and Linguistics”, January 2010, #105(1), p. 121–136.
Gaborieau M. Transnational Islamic Movements: Tablighi Jamaat in Politics. ISIM Newsletter (Interna tional Institute for the Study of Islam in the Modern World). July 1999. P. 21; Alexiev A. Tablighi Jamaat: Jihad's Stealthy Legions // Middle East Quartely. Winter 2005. P. 3–11.
Gruen M. “Hizb ut-Tahrir America Uses Social Media to Promote its "Emerging World Order" Conference”. The Hufifngton Post. 22 September, 2015. https://www.huffpost.com/entry/hizb-ut-tahrir-america-us_b_611595?guccounter=1&guce_referrer=aHR0cHM6Ly9lbi53aWtpcGVkaWEub3JnL3dpa2kvSGl6Yl91dC1UYWhyaXJfQW1lcmljYQ&guce_referrer_sig=AQAAAHqPDooOKHd3YnI71XY1°4oUrru7IK6ElPka7lZLmIEtGcOBex4oVVsHKxAmtIpEdSY4nr0LyYrESxo16S8bp5aYPp3rB_ZdhxeOxsvTcnAEaTinLn9dvEAQzlgemoWlrAOh63_lR8gl6-GLliGcY0t7irSuK7eb66dlV4mbmZaH.
Ihzan Yilmaz “The Varied Performance of Hizb ut-Tahrir: Succes in Britain and Uzbekistan and Stalemate in Egypt and Turkey” // Journal of Muslim Minority Affairs, December 2010, online at: https://www. researchgate.net/publication/321795611_A_comparative_analysis_of_anti-systemic_political_Islam_ Hizb_ut-Tahrir's_inful ence_in_difef rent_political_settings_Britain_Turkey_Egypt_and_Uzbekistan.
Shandon Harris-Hogan, Lorne L. Dawson and Amarnath Amarasingam “A Comparative Analysis of the Nature and Evolution of the Domestic Jihadist Threat to Australia and Canada (2000–2020)” // “Perspectives of Terrorism”, vol. 14, #5, online at: https://www.universiteitleiden.nl/binaries/content/ assets/customsites/perspectives-on-terrorism/2020/issue-5/harris-horgan-et-al.pdf.
Anthony Cordesman “Islam and the Patterns in Terrorism and Violent Extremism”, October 17, 2017, Center for Strategic and International Studies, online at: https://www.csis.org/analysis/islam-and-patt erns-terrorism-and-violent-extremism.