Театр «Глобус». Роман. Андрей Гальцев
в зеркало, где отражались два идиота: один нахальный, другой насупленный.
Дол за дни пьянки посмуглел, печёночный загар придал ему черты южанина, и новая горькая, суховатая складка губ сделала его незнакомцем.
– О, у меня заячий хвост на макушке! Классно! Дупа соображает, – Дол примеривал берет с белым помпоном. – Признайся, мы были к нему несправедливы.
– В чём?
– Да в том, что он вполне нормальный мужик. Он мне тогда с глазу на глаз поведал, как ему тяжело приходится. Он всё про эту жизнь понимает, не хуже нас с тобой. Но, видишь ли, в наши дни сентиментальность – неуместная роскошь. Поэтому он сознательно ведёт себя как сволочь.
– Что ж, это меняет дело. Иной человек – обыкновенная, несознательная сволочь, а этот – молодец, он по убеждению!
– Не по убеждению, а по необходимости! – с досадой сказал Дол, разглаживая на руках белые перчатки.
Он произнёс эти слова с интонацией неверной жены – жены, которая занудному супругу в сотый раз доказывает простительность и чуть ли не полезность своей измены.
Крату неловко было смотреть на товарища и слушать его, потому что в товарище поселилась ложь. На приметы лжи трудно указать, они едва уловимы: краешком души лгун сам за собой следит и вместе с тем подсматривает за собеседником: удалось ли обмануть? Крат вышел из гримёрки.
– Ты куда?
– Пойду поброжу по коридору, привыкну к обуви.
Навстречу Крату, подпрыгивая, шагал мастер света, или «мастер того света», Вадик.
– Крату приветик! Между прочим, нельзя в театре семечки лузгать, – заявил Вадик.
– Нет у меня никаких семечек, – изумился Крат.
– Ну и хорошо, что нет.
Крат вспомнил, что за Вадиком водится привычка ставить людей в тупик всякими глупостями.
– Вадик, постой, приглуши на минутку чувство юмора и расскажи, какие ты получил от главрежа инструкции.
Вадик рукавом стёр с губ смех и принял озабоченный вид.
– Ну, в общем, должен быть больной… некий хрен на койке, и на нём должен фиксироваться круг света. Круглый свет на квадратной койке.
– И всё?
– По моей части – да. А почему ты спрашиваешь?
– Да мы не знаем, что играть.
– Ладно, не выдумывай. На премьерах всегда разная фигня случается. Оно так и должно быть. Дупа знает своё дело. Кстати, будет яркое зрелище.
– Почему?
– Потому что закупили массу пиротехники.
– Зачем?
– Дупа сказал, что есть хлопушки и какие-то свечи, бенгальные… а может, анальные, не знаю. Ладно, полезу наверх. Кстати, по телеку видел рекламу: «Анальные свечи Свежий Ветер – для тех, кто общается с людьми!»
Вадик упрыгал по коридору и пропал за поворотом, как укатившийся мяч. Затем навстречу проплыла важная и суровая Генриетта Аркадиевна. В театре у неё неприступный вид – надменная скала. Она обдала Крата густыми, как патока,