Театр «Глобус». Роман. Андрей Гальцев
род подлецов, что всегда смеются. Не смешно, а они смеются. Звуковая маска такая.
Первый: Не от веселья он смеётся, от злорадства. Давай бросим его, пусть подыхает без нас.
Второй: А квартира? Ты не обижайся, но я буду работать на себя. Может, я тоже хочу жениться. Ты победишь – твоя хата. А коли я, стало быть, моя. Ты только скажи искренно, от всего сердца, что не обидишься.
Первый: Ладно, не буду. И ты не дуйся, чуть что.
Второй: Правильно.
«Сцена вторая»… – читает Дол, но Крат не слышит, уснул – провалился в промежуток между словами и уснул. Дол положил листы на застеленный газетами стол и лёг на железную кровать с прогнутыми ножными прутьями. Ветер подцепил дверь и отворил её. Смеркающимся глазом Дол увидел маленький пылевой вихрь на пятачке перед котельной. Дверь скрипела, но вставать сытому человеку лень, да и незачем, и вообще… вредно. И тоже уснул.
Глава 6. Санёк-Огонёк
– Вставайте скорей, вставайте, я пришёл! – повторял кто-то беспокойный, по другую сторону сна.
Сначала по комнате метался его голос, потом затопали ноги, потом он стал весь плотный и вовсю шумный, задвигал стулом. Они подняли веки.
Гость поставил на стол крупную бутылку, блестящую, как мокрая ягода. Друзья подсели к столу. Дол смело посмотрел на бутыль и потрогал её. Крат не так был весел, хотя и рад, что сон оборвался. Жуть ему снилась: длинного-длинного Дола он распиливал на розовые круги, на стейки. Во сне было темно, там висели в гардеробе плащи, и промеж одежды шныряли фигуры с шахтёрскими фонарями на лбу… хорошо, что ничего этого нет. И всё же ему стыдно было смотреть на друга, а Дол, вполне целый, живо блестел глазами.
– Чем занимаешься, Сань? – спросил Дол, ставя три стакана на несвежую газету, при этом точно закрывая донышками стаканов лица трёх депутатов.
– Трезвый хожу, с ума схожу, – ответил гость.
– А нам Дупа предложил спектарь на двоих! – похвастался Дол.
– Погоди, я сыму, а то в плаще ничего не соображаю, – гость стащил с себя плащ и оказался в нижней майке с узкими лямками.
– Ты чего, опять из дома сбежал? – спросил Крат.
– От страху чуть не окочурился.
Саша Посольский по кличке Санёк-Огонёк был тут своим человеком. Когда поругается с женой, просит политического убежища в котельной. Он тоже театральный работник – монтировщик и механик сцены, недавно отправленный в неурочный отпуск.
– Какой спектарь? Там декорации надо ставить? – с надеждой спросил гость.
– Ты сначала просвети нас, какой у тебя напиток, – опередил гостя Дол.
– Спирт кондитерский.
– О! Кондитерский, значит, нежный. Для женщин и детей.
– Что у тебя дома-то стряслось? – спросил Крат, вставая. – И когда ты разведёшься по-людски?
– То не жена испугала меня, братцы. Сейчас расскажу. – Саша Посольский сел за стол. – Короче, прихожу домой полчаса назад. Утром выходил к одному типу денег занять, ну и вернулся ни с чем. Решил побриться, снял рубашку, включил воду… слышу мужские голоса. Бывает, что трубы издают