Старфайер. Анна Сидорова
бликовало то синим, то желтым, руки липли к кисточке. Итан посмотрел вслед быстрому и свободному «Мустангу». От него осталась пара отметин на дороге и взбаламученная пыль. Он улетел, а Охэнзи влип. Тогда, закончив работу, он соскоблил с пальцев краску и играл на стареньком «Эпифоне» о том, как он влип. Он влип, как муха в краску. Это был блюз, тягучий и бликующийто высокими, то низкими нотами. Он бросил песню на следующий день, когда тягучесть стала казаться монотонной и скучной, а блики умерли из-за хмурого неба.
Теперь он взял в руки в «Старфайер», и гитара снова перенесла его на крыльцо родного дома. Он вновь увидел солнце и чувствовал застывшую краску на своих пальцах.
Юркое вдохновение наконец было поймано. Оно трепыхалось в руках, как птица, но уже не могло вырваться. Солнце начинало клониться на запад. Маленький гостиничный номер заливало медовым светом. Лакированный корпус гитары поблескивал в лучах. Левую щеку Итану напекло, но он не сменил позу – так и сидел на стуле напротив кровати и продолжал играть знакомый мотив.
– Очень красивая музыка, – донесся девичий голос позади.
Охэнзи тут же развернулся. Страх кольнул его изнутри. Будто он занимался чем-то неприличным.
– Стучаться тебя не учили? – спросил он раздраженно.
– Я минут пять стояла за дверью. Услышала музыку, но не решалась зайти. Прижалась к двери всем телом. Веришь? Хотелось просочиться сквозь. А потом я заметила, что комната открыта. Ну и… прости, – девушка заправила непослушную прядь волос за ухо. – Ты волшебно играешь.
– Это не оправдание, – тон парня немного смягчился. – Джеймса не видела?
– Нет, но он говорил, что хочет выспаться.
– Выспаться? Нам надо к прослушиванию готовиться.
Марни рассмеялась.
– Он устал с дороги. Разве ты – нет? – Она сделала пару шагов навстречу.
Парень отложил гитару и подошел к окну.
– Просто я хочу, чтобы все прошло хорошо. Хочу показать этим павлинам, что мы не хуже.
– Павлинам? – Марни стояла за его спиной.
– Конечно. Думаешь, я не знаю, какое самомнение у кучки вшивых позеров, получивших толику популярности?
– Тогда зачем вы рветесь к ним в группу? – Еще немного, и ее подбородок коснулся бы плеча Итана, но он отстранился.
– Надо с чего-то начинать, – сказал он, ухмыльнувшись своим же словам. – Ладно, мне нужно в душ, дверь сама отыщешь?
– Почему я тебе не нравлюсь? – выпалила Марни.
– С чего ты взяла? – отбил пас Охэнзи, искоса взглянув на блондинку.
– Тебе правда нужно объяснить, почему я так думаю? Со мной что-то не так? Я тебя злю? Много болтаю? – Она приблизилась. – Уродина?
Оказавшись почти лицом к лицу с Итаном, девушка взволнованно посмотрела ему в глаза и шумно выдохнула. Солнце освещало ее лицо и волосы, отчего те казались золотыми.
– Зачем ты все это делаешь?
– Просто хочу понять, что не так? Чем я тебе не угодила?
Итан не отошел, а она продолжала:
– Я не хочу с тобой ругаться.