Тьма. Эмма Хоутон
в столовой и зажигает тройку свечей, блокируя вездесущее солнце и создавая более уютную атмосферу.
– А тебе как еда? – поворачивается ко мне Каро.
– Замечательно. Намного лучше, чем я ожидала.
– Антарктика по-своему влияет на аппетит, – размышляет она. – Либо ты все время голодный или вообще не хочешь есть. К сожалению, я из последних, – Каро похлопывает себя по животу и улыбается, хотя, честно, тяжело понять, какая у нее фигура под мешковатым топом и комбинезоном, которые она постоянно носит.
– Это не первый твой раз? – спрашиваю я.
– Второй. Первый раз я была в Моусоне, это австралийская база. Собиралась поработать и на Халли, но ее закрыли.
Я киваю. Халли, передовая полярная станция Соединенного Королевства, была эвакуирована, когда огромная секция шельфового ледника Бранта начала откалываться от антарктического континента.
– Значит, ты уже опытная?
– Наверное. Я поклялась в Моусоне, что это мой первый и последний раз, но вот я сижу здесь. Поди разберись.
– Все было настолько плохо? – Я пытаюсь сохранять беззаботный тон.
Каро склоняет голову набок, раздумывая.
– Давай просто скажем, что было интересно, но утомительно. Зима отделяет мужчин от мальчиков, уж простите мой сексизм – хотя, должна заметить, по моему опыту, женщины справляются лучше.
– Это почему же? – Люк откидывается на спинку стула, большими глотками отпивая пиво из бутылки. Его выражение лица вызывающее, почти дерзкое, как будто он готов к спору. Несмотря на мои намерения поладить со всеми, есть в нем что-то, от чего я инстинктивно питаю к нему неприязнь. Какое-то безразличие, граничащее с самоуверенностью.
Каро выдерживает его взгляд, отказываясь отступать.
– Понятия не имею. Это просто наблюдение.
Люк разглядывает ее несколько мгновений, а затем концентрируется на своей еде. Я оглядываю стол. Здесь все еще есть полдюжины летних ученых, которые должны уехать через пару дней – как только самолет взлетит, нас останется тринадцать.
Спасибо, Господи, что я не суеверная.
Мне удалось познакомиться с большинством членов зимней команды, по крайней мере, хотя бы немного. Поболтали во время еды и в моей клинике, когда я попросила всех зайти на обычную проверку. Раф отлично справлялся, но я хочу установить свои правила.
Только двоим осталось показаться на осмотр: Алексу, активно старающемуся держать дистанцию, и Сандрин, которая тоже нисколько не подобрела при более близком знакомстве. Даже макияжем невозможно скрыть темные круги под ее глазами, глубокие морщины на лбу. Слишком много работы, недостаточно сна.
На секунду наши взгляды пересекаются, а затем она снова отводит глаза. Я не смогла избавиться от ощущения, что не нравлюсь ей, что Сандрин почему-то возмущает мое присутствие здесь. Наверняка она должна чувствовать облегчение, что на базе снова есть постоянный доктор?
– Хреново, конечно, вышло с лепешками наан[9]. – Я смотрю на Роба, чьи волосы собраны в самурайский узел на
Блюдо индийской кухни. Пшеничные лепешки, традиционно пекущееся в глиняной печи.