Замкнутый круг. Наталья Антарес
но впавших в панику при виде рожающей женщины. Мне суждено было родиться именно здесь – на затерянной в бескрайних арктических просторах льдине, чтобы стать той, кем я являлась сейчас. Изольда… «изо льда» – у меня не могло быть другого имени, как и не могло быть другой судьбы.
Мой отец находился в составе той же экспедиции. После моего рождения родители осели в Мурманске и посвятили себя преподаванию научных дисциплин в местном институте. Конечно, отец глубоко сожалел о загубленной карьере, оседлая жизнь и однообразная педагогическая деятельность далась ему довольно нелегко, и на моей памяти его постоянно тянуло в Арктику. Я же росла болезненным, худым и несколько странным ребенком, которому, правда, вскоре объяснили, что странности надлежит прятать за маской «нормальности», и что если я вижу чье-то будущее, нет ровным счетом никакой необходимости сообщать об этом во всеуслышание. Так мы и жили, старательно изображая рядовое семейство бывших полярников, пока в один прекрасный день я вдруг не заявила о своем намерении покинуть родные пенаты.
Мой демарш был тщательно продуман и детально распланирован. Последний курс я доучивалась в предвкушении отъезда и потихоньку готовила почву. Наверное, родители не стали бы возражать, если бы отправилась в столицу работать по специальности, но я лучше кого-либо сознавала, что со своим провинциальным дипломом я заработаю в мегаполисе лишь на хлеб и воду, а мои амбиции простирались несколько дальше жалкого существования на копеечную зарплату. Для очистки совести я регулярно высылала деньги в Мурманск, но мне бы не знать, что родители вместо того, чтобы улучшать собственное благосостояние, раз за разом пополняют « свадебный фонд».
С появлением в моей жизни Кирилла, матримониальная тема приобрела явную актуальность, и мама никак не могла понять, почему я до сих пор не вышла замуж. Я долго отшучивалась, отбрехивалась и отмахивалась, но связать себя узами Гименея упорно не спешила. И как показали недавние события, правильно делала – по крайней мере, хотя Кирилл и наставил мне развесистые рога, мне не нужно было делить с ним нажитое непосильным трудом имущество и решать в суде спорные вопросы касательно воспитания совместных детей. Я могла с легкостью захлопнуть перед ним дверь, а могла и милостиво разрешить войти в нее снова.
Сегодняшний вечер многообещающе сулил мне все тридцать три удовольствия. Движимый чувством вины Кирилл готов был выполнять любой мой каприз, и его предупредительность утвердила меня в мысли, что расставаться иногда полезно. Может быть, если бы я любила Кирилла по настоящему, мне бы крайне сложно далось возобновление отношений, но сейчас, когда все перегорело и остыло, я нагло пользовалась его желанием вернуть мое доверие. Я признала себя потерпевшей стороной и была вправе требовать возмещения ущерба, не более того. Кирилла стоило только пожалеть – он и не подозревал, что после разрыва я здорово изменилась и меня ни за какие коврижки не заставишь