Замкнутый круг. Наталья Антарес
мне знать, он заявил сейчас?
– Нет, мадам Изольда, так нельзя! –решительно пресекла Вероника мою спонтанную попытку навскидку изобразить абсолютное бескорыстие, – вы вернули мне смысл жизни, вы дали мне надежду, да что говорить, вы меня с того света вытащили! Добро всегда должно вознаграждаться, разве не так?
В других обстоятельствах я, возможно, и не возражала бы против пространных рассуждений относительно извечных категорий добра и зла, но промозглое, сырое утро совершенно не располагало к философским диспутам, а шансы примерзнуть обеими руками к поверхности хрустального шара возрастали с каждой секундой моего вынужденного пребывания на улице. Такими темпами я серьезно рисковала на пустом месте заполучить себе полное переохлаждение организма, а, принимая во внимание, что подобного счастья мне с лихвой досталось еще в Мурманске, и на своем коротком веку я успела перенести львиную долю известных современной медицине простудных заболеваний, крайне хрупкое здоровье, однозначно, стоило беречь, как зеницу ока.
Скрепя сердце, я все-таки впустила подпрыгивающую от щенячьего восторга блондинку в салон. Хотя я самозабвенно занималась аутотренингом и настойчиво убеждала себя в том, что мной руководят соображения исключительно рационального характера, в моем поступке присутствовал значительный процент личной заинтересованности. Глупенькая и болтливая Вероника представляла собой бесценный источник информации, так если «зверь», что называется, сам прибежал на ловца, звонко цокая шпильками лакированных ботфортов да еще упорно пытаясь всучить мне туго набитый купюрами конверт, не воспользоваться столь удачно подвернувшейся возможностью прояснить кое-какие тревожащие меня вопросы, было бы верхом неосмотрительности.
Я терпеливо дождалась, пока блондинка успокоится и, наконец, перестанет во все стороны размахивать предназначающимся мне конвертом, сдержанно улыбнулась кончиками кроваво-красных губ, задумчиво взмахнула накладными ресницами и заостренным алым ноготком указала на антикварную медную чашу, сиротливо примостившуюся на подоконнике.
– Положите деньги вон туда. То, что ваш молодой человек до сих пор не покинул столицу, никоим образом не связано с обращением ко мне. Поэтому я не стану принимать оплату за обряд, которого я не проводила, но готова получить компенсацию за потраченное на общение с вами время.
Вероника удивленно вскинула выщипанные в тонкую ниточку брови, машинально бросила конверт в чашу и в порыве бурной мыслительной активности сосредоточенно наморщила лоб. Шестеренки в ее светловолосой голове ворочались с невероятной скоростью, и я почти физически ощущала их протяжный скрип.
– Мадам Изольда! Вы можете сколько угодно отрицать, но я не сомневаюсь, что это вы поработали с амулетом, – гибкость ума явно не относилась к числу очевидных достоинств блондинки, и в конечном итоге она предпочла наглухо упереться рогом в землю, прежде чем ее непривычные к столь тяжелым нагрузкам мозги предсказуемо достигнут