На орбите судьбы. Наталья Антарес
было обыкновенное приглашение присаживаться, а может быть, парень пытался таким образом выразить свое нелицеприятное отношение к опозданиям на заранее обговоренные встречи, – я уже думал, сегодня строго не мой день! С утра все наперекосяк пошло…
По элементарным канонам вежливости, мне бы стоило по крайней мере извиниться, но от горького понимания того прискорбного факта, что в «Рубенсе» не курят, а если и курят, то исключительно в специально отведенных местах, я временно лишилась дара речи и в расстроенных чувствах опустилась на мягкий стул с блестящей металлической спинкой. Количество устремленных на меня любопытных взглядов росло в геометрической прогрессии, и к общей растерянности присовокупилось еще и напряженное оцепенение, незримыми цепями сковавшее меня по рукам и ногам. Помимо любопытства в глазах собравшихся в кафе отпрысков перовского истэблишмента открытым текстом читалось близко граничащее с легким шоком изумление, постепенно переходящее в разочарование. На роль таинственной пассии «Маленького принца» я, однозначно, не тянула уже только в силу своего возраста, и следовательно, представляла весьма сомнительный интерес в качестве предмета для сплетен.
Тем не менее, определенный общественный резонанс оказанный мне Айком восторженным прием в «Рубенсе», несомненно, вызвал. Ладно, черт с ним, пусть за неимением более достойного повода, эти девочки и мальчики обсуждают отсутствие у меня брендовых шмоток. Сомневаюсь, что сюда так уж и часто забредают подобные мне экземпляры…
–Сначала тестирование с утра проспал, потом в качалке сухожилие потянул, на брейке «хэдспин» вертел – упал на ровном месте, а на стритболе Денжер мне мячом по башке случайно зарядил, до сих пор в ушах звенит, -интуитивно почувствовавший необходимость проявить в разговоре инициативу Айк вместо классических вводных слов о текущем состоянии погодных условий сходу выдал мне полный список постигших его неприятностей, и сам же от этого смутился, -думаю, если еще и вы не придете, то вообще финиш!
–Знаешь, я в городе еще не слишком хорошо ориентируюсь, – с претензиями на попытку оправдать свое опоздание сообщила я, -пока нашла этот твой «Рубенс»… Кстати, что это за название такое? Неужели хозяин тонкий ценитель живописи?
–Да какой там ценитель! – на щеках Айка появились улыбчивые ямочки, – он, по-моему, и знать не знает, кто такой Рубенс. Просто кафешку держит армянин по имени Рубен, вот ему какой-то продвинутый умник и подсказал вывеску сделать через апостроф на американский манер. Ну, типа знаете, как «John’s» там, например, а у него получился «Ruben’s», – парень на секунду замолчал и запоздало уточнил, – так вы не из Перовска?
–Из столицы, – странности в написании фамилии великого художника, сразу бросившиеся мне в глаза при виде украшающей фасад вывески, получили рациональное объяснение, но в моей биографии имелись скользкие, как отполированный паркет, моменты, относительно которых я абсолютно не имела желания