На орбите судьбы. Наталья Антарес
тот человек долгое время прятал свою истинную сущность за виртуозной игрой в преданную дружбу и взаимное доверие. Его звали совсем иначе, но имя Денжер ему бы идеально подошло.
Не знаю, успел ли парень что-либо прочесть на моем изменившемся лице, но тот факт, что ответное рукопожатие получилось у меня неохотно-вялым, он не заметить не мог, и настаивать на продолжении знакомства благоразумно не стал, а махнув демонстративно проигнорировавшему его прощальный жест Айку, потянул Юльку к дверям. Айк проводил их удаляющиеся фигуры преисполненным неприкрытого облегчения взглядом и вдруг резко захлопнул крышку ноутбука.
–Давайте уйдем отсюда! – его небесно-голубые глаза украдкой наблюдали за моей реакцией, а я никак не могла до конца разобраться, какое впечатление произвела на меня эта детсадовская мелодрама. С одной стороны, тинейджерские разборки вызывали у меня лишь снисходительную улыбку, а с другой, порождали в душе светлую грусть как сожаление о навсегда прошедшей юности. Когда-то все это тоже казалось мне важным, и я безудержно рыдала в подушку, оплакивая первую любовь и переживая первое предательство. Как давно это было! Неужели я уже такой ископаемый мастодонт? Да не может быть!
–Без проблем, Айк, давай уйдем, -согласилась я, – но так как все самое страшное с тобой сегодня, похоже, уже случилось, я думаю, никому не будет хуже, если мы сначала все-таки съедим пирожные.
ГЛАВА XI
Следующие полчаса мы провели в полном соответствии с целевым назначением заведения общественного питания, опрометчиво выбранного до безобразия непредусмотрительным Айком для проведения «деловой встречи», и в какой-то момент я настолько втянулась в околдовывающую атмосферу нормальной жизни, что мне даже стало немного обидно за очевидную утрату способности вызывать приступ ревности у влюбленных школьниц. Я вдруг поняла, как сильно мне не хватало этих привычных и обыденных для общей массы населения мелочей – вечерних посиделок за столиком кафе, чашки капучино с миндальным пирожным и просто приятного общения на отвлеченную тематику. Я чувствовала какое-то полушизофреническое раздвоение личности: прагматичная и рассудительная часть меня неприкрыто осуждала мое беспечное поведение, а вырвавшаяся на свободу легкомысленная сумасбродка от души наслаждалась случайно представившейся возможностью ощутить все прелести «романтического ужина».
Напряженный и расстроенный после недавнего выяснения отношений Айк тоже как-то внезапно расслабился, и его улыбка вновь обрела ту непостижимую искренность, которой я до сих пор не переставала поражаться. Не знаю, за кого он впоследствии выдаст меня перед своими друзьями, и как объяснит свое публичное появление в моей компании среди бесспорно знающих его в лицо посетителей «Рубенса», но сейчас, сколько бы я не всматривалась в эти огромные небесно-голубые глаза, я не замечала в них и тени неловкости за мое общество. Лучшего способа поднять до немыслимых высот мою безнадежно заниженную самооценку нельзя было и представить, и та самая