Менталист. Эмансипация. Андрей Еслер
хихикала, словно девчонка, но к концу документа посерьёзнела.
– Выкупил клуб! Представляешь?! – добродушно громыхнул сидящий за столом хозяин. – Его попытались оттуда вышвырнуть, а он его купил. Подарил подруге из «Алых Апартаментов» свой спорткар. Кормит-поит этих его щенков из первой сотни, Залуцкий там вообще хорошо пристроился. Расстрелял обойму в наследника Ананьевых, когда тот Светлану, его наречённую, вывел в свет. Не знал ревнивец, что они двоюродные брат с сестрой. А эта егоза тоже хороша, стравила баранов, а сама не при делах.
– Но отсылать перед Испытанием…
– Пусть одумается. – Хозяин кабинета достал из ящика в столе сигару, на его ладони загорелся огонёк. Князь поднял руку и аккуратно, словно хрупкую птичку, держа язычок пламени в своей огромной лапище, прикурил, пуская клубы дыма в потолок и откидываясь в жалобно скрипнувшем кресле. – Мне надоели вечные отчёты от городовых, сам констебль у меня чуть ли не живёт уже. То ночные гонки, то наркотики, а как-то мы зашли в пиццерию на набережной, так он вовсе отказался есть, говорит, еда для бедных. Ты, Мария, видела его ещё совсем маленьким, сейчас поймёшь всю разницу.
– Он грустит по ней, совсем изводит себя, боюсь, не выдержу его Испытания. Что же он такого сделал, что так тебя расстроил?
– Постоянно мне Катерину поминает, говорит, предаю её. – Князь горько хмыкнул, смотря в сторону. – Не знает, как все было.
– И не узнает. – Плечи Марии Захаровны опустились.
В кабинете повисла тишина. Затем гостья встала, собираясь уходить.
– Прости её, Костя, прости и отпусти.
– А я что сделал? Простил. Отпустил.
Женщина вышла, покидая поместье. Князь долго смотрел в окно, пока сигара совсем не истлела. Выдвинув последний ящик своего рабочего стола, он посмотрел на большой портрет, что лежал на дне. На нём была изображена красивейшая женщина, сидящая за столом. Её улыбка сияла, она держала в руках чашку с чаем, рядом привалился довольный мальчик, вся картина была пропитана семейным теплом.
С минуту посмотрев на изображение, князь закрыл ящик, возвращаясь к работе.
***
Проснулся я рано утром, спать уже не хотелось. Полежал в полной тишине, похлопал в ладоши, но не дождался привычно вспыхнувшего света. Чертыхнувшись, дошёл до включателя, пол оказался холодным, весна только-только начинала вступать в силу, окно в комнату было открыто, снаружи доносились трели сверчков.
Пришло осознание, где я, что происходило вчера. Будто было не со мной, на короткий миг даже пришла мысль вернуться в поместье, но быстро пропала, стоило представить лица отца, Натальи, Андрея, Даши.
Обслугу ждать не стоило.
Пошёл на кухню поискать себе еды, но понял, что не умею ничего готовить, кроме, пожалуй, яичницы.
Потрепал прямоугольный браслет сеферона на руке, зашёл на страничку службы доставки, заказал себе завтрак. На балансе сиротливо лежала трёхзначная сумма коинов, пожалуй, стоит поумерить свои аппетиты, доступа к казне нет, переходим на подножный корм.
Отец сотню раз пытался загнать меня