Фея. Сергей Овчинников
вне зависимости от возраста, времени или каких-то других обстоятельств. Потому что не вынимающий из носа палец Андрей молча залез под обувную полку и выволок пару приличных черных туфель.
– Вот твои.
– С меня банка, – завязав шнурки, улыбнулся Павел и, на свою беду, снова встал перед зеркалом. Туфли были с высоким каблуком. Серые в гармошку носки, торчащие из-под коротких брюк, были просто необходимы, чтобы вся картина сложилась в единое конченое целое. Андрей с видом провожающего осмотрел это уебище снизу вверх, удовлетворенно кивнул и вдруг рванул в комнату.
– Самое главное забыл! – вернулся через секунду, держа двумя руками красный треугольник. – А мне когда такой дадут?
«Ты такой уже носить не будешь», – подумал Павел. Взял за длинные концы, обернул вокруг шеи и на автомате завязал узел.
– Помнят руки-то, – заправляя галстук под воротник, пробурчал Павел, оглядел себя и в третий раз мысленно и окончательно заключил: «Пиз…».
– Ну ты как? Справишься?.. – спросил он.
– Да, – рассматривая палец, ответил брат.
– Я пошел? Ключи где мои?
– Какие твои ключи?
– Мои. Я как домой-то?
– Так под ковриком же всегда. Ты опять дурак? – хохотнул клоп.
* * *
Скорость процесса адаптации человеческого сознания к окружающей действительности – удивительная штука. Каких-то полтора часа назад он думал, что сошел с ума. Да и сейчас, стоя перед обитой дерматином дверью с номером пятьдесят пять, в дурацкой одежде, со смешным пухлым портфелем в руке, не верил в происходящее. Привалившись к стене, закрыл глаза, попытался отключить эмоции и как-то все логически осмыслить.
Я Павел. Мне сорок пять лет, Я живу в Москве. Разведен, детей нет, неудачник, алкаш и трус. Занимаюсь какой-то херней, с которой хватает на бензин и бухать. Вчера я набухался до того, что сегодня проснулся в теле себя самого сколько-то лет назад. Это не глюк и не белка. Все реально. Теперь я стою в подъезде с каким-то чемоданом, выгляжу как обсос, и еще мне нужно идти в школу, которую закончил хрен знает когда. Ну и где тут логика?
Этажом выше хлопнула дверь.
– Что ты к стене прилип, испачкаешься. Чего не в школе еще?
Павел открыл глаза. Сверху спускалась девчонка лет шестнадцати в синей болоньевой куртке и черной юбке выше колен. В одной руке у нее была хозяйственная сумка – в коридоре он видел такую же, – другой она поправляла длинную тугую косу, свисающую на уже совсем не по-детски большую грудь, выпирающую из расстегнутой до середины молнии.
– Чего как дурной смотришь? Пошли давай! Опоздаешь, опять мамка заругает.
Поравнявшись, глянула насмешливо и, не останавливаясь, пошла дальше, вниз по лестнице окрашенного в синий и белый цвет подъезда. Павел послушно засеменил следом. «Анька. Тети Люси с дядей Колей дочка», – вспоминал он. Его первый сексуальный опыт. Даже не опыт, а переживания.