Ведьма. Heike Bonin
которое позволяет Бог, она ходит на Вечерю Господню».
«Да, это старые уловки», – засмеялся председатель. « Чем более испорчена ведьма, тем набожнее внешне. Сам нечестивый советует своим подопечным такое лицемерие и воровато счастлив, когда тогда добрые христиане обманываются. Но нас не обманывают, как доверчивых людей. Мистер Бальтазар Нос знает, как это сделать, его зависть должна дать ему это!»
«Разве вы не откажетесь от женщины по гарантии? Я твердо убежден, что здесь все же есть ошибка. Позвольте мне попрощаться с обвиняемыми! Совет этого города знает меня. Доктор Густав Амвросий не из тех, кто может быть склонен помогать преступнику! Поверьте, вопрос будет прояснен!»
«Мне очень жаль! Вдобавок ко всему есть « Не имею права». Я должен выполнить свой приказ. Если вы думаете, что это чем-то поможет, обратитесь к господину Бальтазару Носу. Но я очень боюсь, что вы побежите напрасно».
Пока Амброзиус говорил, фрау Ведекинд остановила свой ужасный хныканье и вопли и слушала его тускло сияющим взглядом. Теперь, когда молодой доктор грустно отступил, она начала снова.
«Нет, нет, нет! Она отчаянно кричала. "Клянусь Богом всезнающий, у меня нет" ни одна часть в нем! О, богохульные языки! Как я должен отказаться от моего Господа и Спасителя ради отвратительного сатаны и моего небесного сыновства против вечной язвы! О ты моя дорогая мать под землей! О, я прохожу! Помилуй меня, верный Иисус, умерший за нас на кресте! Спаси меня, милостивый Спаситель, ради своей дорогой крови!»
Безжалостные мужчины столкнули несчастную женщину через порог, несмотря на ее хныканье и сопротивление.
«Возьми себя в руки!» – крикнул доктор Эмброуз вслед несчастной женщине. «Для тебя должно происходить все, что только возможно! И молитесь Богу, чтобы он дал вам стойкость! Правда должна и откроется».
Он сам так не думал. Он знал, насколько маловероятны перспективы судебного разбирательства по делу о злонамеренном человеке. Теперь здесь, полностью перед преградами неумолимого Бальтазара Носа! Под председательством этого печально известного трибунала в Глаустедте ни разу не было оправдания, не говоря уже об увольнении.
Большая толпа присоединилась к печальной процессии, некоторые праздные зеваки, которые все еще чувствуют удовлетворение даже там, где несчастья настигают их товарищей, некоторые люди, действительно пострадавшие от этого инцидента. Некоторые, кто был убежден в невиновности арестованных и предавался страху, что та же беда может вскоре поразить их самих, молча вздыхали и тайно восстали против авторитета кровного судьи. Но многие, особенно женщины, произносили самые жестокие ругательства, обвиняли «демона» в бесчисленных проступках и адских уловках и, выражая свой внезапно пробудившийся гнев, действовали хуже, чем самый злой вопрошатель.
Бригитта Ведекинд перестала жаловаться под воздействием этой враждебности. До этого, по ее мнению, у нее были только друзья