Ведьма. Heike Bonin
пошли дальше.
«Я просто провожу вас за угол», – сказал Кунц Нолл. « Тогда мне нужно повернуть налево на Мариенкирхе. Ремонт табулы в Гусекском приделе еще не завершен. Многие вещи мешали».
«Вы трудолюбивы! У вас есть свои руки в игре повсюду».
«Как это принять. Многое и все же ничего правильного. В наши дни в Глаустедте не так уж много шелка, чтобы прядить его! По крайней мере, не с настоящим искусством, идущим от сердца. Ремесленная работа, Доктор!»
«Не совсем, вы меня извините! Я не специалист, а любитель, который даже иногда сам пользуется щеткой. То, что я недавно увидел в мэрии – два женских портрета и осенний пейзаж …»
«Да, это из моих хороших времен. Я все еще мог что-то сделать. Постепенно вы теряете интерес. Когда [391] видишь, что предпочитают гендерные семьи Glaustädter… Мэр – большое исключение. На самом деле, он иногда больше озабочен искусством, чем своим офисом. Но этот мистер Кунхардт не делает наш суп жирным.
Еще несколько шагов – и странный человек с вежливым приветствием превратился в Кирхгассе. Доктор Амброзиус посмотрел ему вслед, качая головой, но не недружелюбно. Этот человек казался ему воплощенным противоречием. Недовольный собой и человечеством, молчаливый и угрюмый, но со всем этим самоотверженным, сердечным и восторженным в нужный момент сильным красноречием; Теперь он космополитический энтузиаст, а теперь человек поразительного ума и энергии – это был Кунц Нолль, художник и живописец из Глаустедта.
Доктор Амброзиус ускорил шаг. Через пять минут он стоял перед кривым домом Судьи-Малефисанты. Несмотря на раскаленное июньское солнце, в узком коридоре было почти темно. Деревянная лестница с неустойчивыми перилами треснула и заколебалась, когда Амброзиус пробирался вверх. Потом внезапно там стало светло: приземистая стиральная машина и уборщица, вытирая руки о грубый льняной фартук, открыли дверь камеры. Сразу после этого открылась вторая дверь. Появилась Берта, тридцатилетняя племянница Ксиландера, и поздоровалась с доктором пронзительным голосом.
Доктор Амброзиус вошел в чистую, но бесконечно безрадостную и трезвую гостиную. Он столкнулся с существом, похожим на эту гостиную. Худощавая, с узкими щеками и слегка покрасневшим кончиком носа, эта Берта Ксиландер носила неслыханный безвкусный домашний халат. И все же аккуратно причесанные волосы и только что распустившаяся роза на поясе выдавали желание доставить удовольствие.
«Простите,» сказала она, голубоватые глаза опускают на пол, «что я должен был беспокоить вас занятой человек, пока вы сидели за столом. Но, как вы знаете, необходимость не знает команд».
«Прошу девушку не винить в этом себя. Врач – слуга каждого и должен быть готов ежечасно, если заботится о благополучии своих собратьев».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте