Год Синей Лошади. Рассказы о жизни, счастье и любви, написанные с юмором и от души. Галина Викторовна Балабанова
или зажимал между коленями, но это не помогало. Смотреть на это было невыносимо, и соседи старались ему помочь, кто чем мог. Василий Васильевич, например, притащил на кухню припрятанный женой самогон, чтобы развеять черные мысли, Оксана отпаивала его какими-то волшебными каплями, отец потчевал припасенным ко дню рождения коньяком, и даже Соня сварила свой фирменный вегетарианский борщ. Федор смотрел на соседей потерянным взглядом и глотал все, что в него вливали: самогонку, коньяк, капли и даже съел Сонькин ненаваристый борщ.
Несмотря на то что состояние Федора никого не оставляло равнодушным, у каждого из соседей на этот счет были свои мысли, которыми они шепотом делились друг с другом. Кто-то предполагал, что он переживает из-за Надькиного здоровья, кто-то – что боится тюрьмы, а некоторые даже подозревали у него психическое заболевание.
Через неделю после операции Надежду перевели в палату. Меня в это время дома не было, я уехала к бабушке на каникулы и не знала, как развиваются события. А события тем временем развивались стремительно. Во-первых, Карася признали виновным и осудили на семь лет тюрьмы, во-вторых, выяснилось, что ни в какие командировки он не ездил и не работал ни на каком секретном предприятии, а что был он обычным карточным шулером и ездил по городам и весям, обмишуривая людей. Но самой главной и неправдоподобной новостью было то, что Федор и Надежда, два заклятых врага, теперь проживали в одной комнате, и он ухаживал за ней, как за дитем. После травмы у нее отказали ноги, и если бы не Федор, пришлось бы ей провести оставшиеся годы в доме для инвалидов.
* * *
С той поры прошло больше десяти лет. Надежда с Федором до сих пор живут в нашей квартире, теперь уже в двух комнатах. У них подрастает приемная дочь – рыженькая кудрявая девочка, двоюродная племянница Федора, оставшаяся сиротой после автодорожной аварии. С Мурзиком тоже всех хорошо. Он окреп и стал толстым, вальяжным котом, совсем непохожим на того задохлика, которого чуть не слопала мать. И только затянутый пеленой глаз и поломанный хвост, похожий на кочергу, напоминают о том, что однажды произошло в нашей большой и, как оказалось, дружной коммунальной квартире.
Старушка-загребушка
В огромной, захламленной мебелью комнате, когда-то носящей гордое название гостиной, в стареньком потертом кресле сидела сгорбленная, похожая на усохший колобок седенькая старушка. Глаза ее, покрытые пеленой, с тоской смотрели на потрескивающий искусственными поленьями камин, а пальцы, подрагивая, перебирали подол выношенного до дыр старомодного платья.
Вот уже несколько дней подряд старушку мучил один и тот же вопрос, на который она не находила ответ: была она когда-нибудь счастлива или нет? Если нет, то зачем появилась на свет? Зачем мучилась все эти годы? Зачем отказывала себе во всем? А главное для кого? Ведь у нее не было ни детей, ни родственников, ни даже гражданского мужа.
Она