Совершенство. Ний Хааг
руку к глазам и принялся с остервенением крутить кольцо. – Всё бы отдал за возможность вернуться домой!.. – прошептал он зловеще. – Всё бы отдал! Только вот нет у меня ничего, ничего нет!
Начальник перевёл тяжёлый взгляд на молодого полярника и Эйдан почувствовал себя неуютно и тревожно. В глазах Ломака таилось одновременно так много пугающего и отчаянного, что Эйдан шеей и затылком почувствовал озноб. Ощущение было такое, что кто-то льёт на спину холодную воду. Не в силах более терпеть тяжёлый взгляд старшего коллеги, парень поспешил сменить тему:
– Кузен твой. Может он и правда ничего не пишет? – «как и ты» добавило сознание голосом начальника, и парень торопливо добавил: – Или у него есть причины скрывать это. Может какая-то застарелая обида?
Сработало. Ломак постепенно пришёл в себя и его взгляд лишился того звериного блеска, который читался в глазах ещё минуту назад. Мужчина заговорил хриплым отстранённым голосом:
– Оливер… он однажды здорово поссорился с моим отцом из-за моей покойной сестры, – в словах Ивлина слышалась горечь и нежелание что-либо уточнять, – и они какое-то время не общались. По прошествии пары лет напряжение, казалось бы, сошло на нет, да вот обмолвился Оливер как-то о том, что работает над своим первым в жизни романом. И дёрнул его чёрт ляпнуть, что за основу одного из персонажей он взял мою погибшую сестру… Что тут началось!..
– И как она погибла? – спросил Эйдан невпопад.
– Не важно! – ответил грубо начальник и тряхнул рыжей копной. – Погибла – и всё! – он какое-то время жевал губу, пристально следил за Ридзом и хмурился. – В общем наговорили они тогда друг другу такого, что Оливер Майкл Янг лет пять не общался с нами и даже успел пожить в Питтсбурге, и там же жениться – быть может это и повлияло на его возвращение и возобновление отношений.
«Почему он на меня так смотрит?» – подумал взволнованно Эйдан, кивая головой в такт словам начальника. Парню с трудом удавалась выдерживать взгляд старшего и изображать заинтересованность.
– Как-то раз мы были с ним на рыбалке, – продолжил Ломак монотонно, – и он спросил: не против ли я, если он кое-что из нашей беседы запишет на диктофон – Оливер пояснил, что это для нового романа. Я сказал, что не против и почти весь вечер мы вели непринуждённую беседу об Арктике, моих походах и экспедициях… Я как мог выпытывал у него, что именно он пишет, а также пытался выведать информацию о его авторстве, однако Олли – так его зовёт миссис Янг (его мать), – оказался чертовски крепким засранцем! Помню, что, сдавшись, я спросил – можно ли верить его книгам? Он уклончиво ответил: «Если ты хочешь, чтобы тебе поверили – обличи ложь в книгу. Если ты хочешь, чтобы поверили только тебе – назови её священной».
Начальник пригвоздил Эйдана взглядом к стене и негромко спросил:
– Насколько лжива будет твоя книга? Или ты хочешь, чтобы тебе поверили?
Эйдан