Наследие. Том пятый. 2020. Сергей Виноградов
добра я не нажил,
Но даже в этой жизни длинной
Совсем другого я хотел:
Дружбы хотел, но так случилось,
Дружбы мужской не получилось,
Или я что-то проглядел…
Друзья остались, но друзьями
Я, вряд ли, их могу назвать,
Чтоб снова в гости всех позвать,
Но не придут они и сами —
Жизнь оказалась штукой сложной,
Давным – давно иллюзий нет.
Один – давным-давно клеврет,
Второй – отъявленный безбожник,
А третий – им не судия,
Ведь этот третий – это я…
…Могу судить себя лишь только,
И от того тебя прошу,
Дать время мне, и я решу,
Как наказать себя, на сколько,
Как всё исправить, чтоб они,
Себя вернули мне однажды
Или себя им я, не важно,
Чтобы в оставшиеся дни
Ошибки молодости нашей
Не тяготили душу нам
И не мешали нашим снам,
А там, и умирать не страшно…
Старая Ладога
Когда-то не было России,
А Русь уже была века,
По небу синему носились,
Как и сегодня, облака,
Вставало солнце над столицей,
И также просыпалась Русь —
И русские повсюду лица,
Но от чего же в сердце грусть?
Не от того ли, что Россией
Увы, забыт, сей славный град…
Но здесь, похоже, не забыли,
Как на княжение просили
Тысячелетие назад
Его приплыть к ним из варягов,
Русь от набегов защитить
И быть здесь первым русским князем!
И, значит, здесь столице быть!
И там, где в Ладогу впадает
Могучий Волхов, вырос град…
Но кто-то до сих пор страдает,
И время то забыть бы рад,
В себе увидев претендентов
На первый главный русский трон.
И толпы из интеллигентов
Вновь поднимают плач и стон,
Что мол, не Рюрика, а Кия
Стать князем пригласил народ,
И что не Ладога, а Киев
Столицей стал! Такой разброд
И до сих пор в умах, похоже…
Пора б оставить всё как есть.
Но кто-то всё-таки не может
Признать, что начиналась здесь
И Русь, затем и вся Россия.
Тогда пусть время всё решит:
Где против истины грешили,
Кто до сих пор ещё грешит,
Но Русь стояла и стоит!
И как тобой мне не гордится
За твои прежние дела.
И, где бы ни была столица,
Ты первой, Ладога, была!
…Стою на старом городище,
Смотрю на Русь через века,
И вижу Рюрика, и город,
В котором правил он и жил.
Смотрю, и думаю с укором —
Он не забвенье заслужил,
А, как и водится в России,
Заботу, славу, и почёт!
И, как бы, где б, не голосили,
А Волхов также всё течёт,
Течёт