Цветом света. Антон Ярев
Я надеялась, что у нас… что ты…
– Я выкупил тебя у борделя, – оборвал Александр.
– Деньги?.. Но я же… Ты же сам говорил, что это неправильно!.. Что мы в силах изменить… Почему ты научил меня тебе верить? – она вытерла слезы и с дрожью вздохнула. – Ты сделал мне больно, Саша, это я не забуду.
– Одевайся. Встреча будет в ресторане, так что подбери достойный туалет, – сказал Александр и направился к двери, но Перчик остановила его:
– За сколько же ты меня продал, Грек?
Он обернулся, перекошенный, злой:
– Не трави душу, Женя!
– Серьезно? Это ты говоришь?..
– Заткнись!
– Конечно, я не имею права. Но любопытно, как ты зарабатываешь. Поделись на прощанье.
– Дура! Здесь другое.
– Не продешевил?.. Ах, ну да! – начала понимать Женя. – Ты же у нас азартный игрок! – она горько рассмеялась. – Катала немеряный! Нокер-счастливая рука! И член свой со мною заложил?
Александр шагнул к ней и замахнулся. В ее глазах мелькнул страх, она зажмурилась. Удара не последовало. Грек спрятал руки в карманы.
– Правильно, Сашенька, тебе я не принадлежу, – выдохнула Женя. – Так чья же я теперь? Просвети.
– Я говорил вчера, – огрызнулся Грек.
– Не помню.
– Его зовут Ян.
Перчик безразлично кивнула.
– Ты вдрызг проигрался?
– Не совсем так.
– Это были ставки на равных? Во сколько же ты меня оценил?
– Это Ян предложил. Он видел тебя пару раз со мной. Вот и предложил…
– Что?
– Свою долю в «Голден Пэласе». Похоже, он высокого мнения о тебе…
– Ты, значит, не высокого… Сколько?
– Сорок.
– Тысяч? – спросила она.
Грек усмехнулся, и в его голосе прозвучали знакомые Жене ласковые нотки, рассчитанные на наивных детей:
– На такие суммы, радость моя, я лет с пятнадцати не зарюсь. Сорок процентов с оборота.
Девушке это ни о чем не говорило, но она услышала, что хотела – интонацию: Саша был прежним, и отношение его к ней не менялось. Жене стало плохо, она закрыла лицо руками и почувствовала: где-то там, в груди поселился странный зверь, забился в уголок между сердцем и гортанью, поободрал все своей шершавой спиной, притянул к себе жилы, какие нашел, да так и замер, не отпуская их. Женей овладела обида горче первой.
– Убирайся, – простонала она.
Александр на пороге оглянулся и уже попросил ее:
– Оденься, Жень. Машина готова, нас ждут. Через полчаса я зайду.
Грек, всегда пунктуальный, в этот раз задержался минут на пять. Прежде, чем повернуть ключ в замке, постучал в дверь, предупреждая о своем появлении. Женя была готова: элегантна и броска. Черные, крокодиловой кожи, лакированные туфельки с высоким каблучком; колготки в мелкую сеточку с редким, в ромбик, узором; отчаянно-красное осеннее кашемировое пальто с поднятым воротником; шелковый черный шарф, такие же перчатки; в тон пальто ярко накрашенные губы; темные очки в широкой гагатовой оправе, скрывающей