Легенда о яблоке. Часть 2. Ана Ховская
как ты ешь,– увлеченно улыбнулся Алекс.
Очередное проявление симпатии вызвало у Софии очередной прилив смущения.
– Добавьте мне шампанского,– тихо попросила она, заметив, что после напитка ей немного легче чувствовать себя в компании мужчины.
– С удовольствием!
И Ахматов легким движением руки наполнил бокал девушки.
– Поделишься, почему тебе нравится мускат?
– О-о, нет,– сразу отказалась София, но потом поняла, что ее реакция может вызвать еще больший интерес, и уже более сдержанно добавила:– Это детская история, которая не нуждается в комментариях.
– Ты обмолвилась, что мы совсем незнакомы. Почему бы не узнать друг друга поближе?– не уступал Алекс и сел в позу внимательного слушателя, подперев подбородок большим пальцем, а указательным – висок.
Тут девушка ухватилась за мысль, что может схитрить в свою пользу. Она сделала загадочный взгляд и с подкупающей улыбкой спросила:
– Алекс, а вы не откажете мне?
Вопрос его озадачил. Но после долгого изучающего взгляда он искренно ответил:
– Разумеется, сделаю все, что в моих силах.
Губы Софии расплылись в плутовской улыбке, и она произнесла по словам:
– Расскажите мне все о себе, начиная с детства и по сегодняшний день…
– Ну и лиса!– ласково заметил мужчина.
– Так вы откажете?– лукаво улыбнулась она.
– Нет, я добровольно признаюсь во всем,– шутливо сдвинув брови и понизив голос, произнес Ахматов.
София звонко рассмеялась от выразительности мужчины, сама не ожидая, что это так ее развеселит.
От ее смеха по телу Ахматова вдруг разлилось приятное тепло.
Теперь девушка скопировала его позу внимательного слушателя и ожидающе подняла брови.
– Как я уже говорил, я родом из Эль-Пасо,– начал Алекс, не сводя глаз с нее.
Он не вдавался в подробности жизни своей семьи, повествуя только о том, что влияло на его жизненный и профессиональный выбор. Иногда останавливался на курьезных случаях из его школьной, студенческой жизни и уже работы в ФАМО.
София ловила каждое его слово. Он был интересным рассказчиком, потрясающе красноречив, его живой, выразительный язык сражал своей проникновенностью. Она слушала и понимала, какой насыщенной и яркой была его жизнь уже с рождения, и как многого он достиг, а через его манеру говорить и рассуждения улавливала, как разносторонне он образован. София невольно отмечала, что получает редкое удовольствие от такого непринужденного и ни к чему не обязывающего общения. Только изредка ловила себя на мысли, что сожалеет о своем дурном опыте общения с мужчинами, который настраивает ее так враждебно (но что бы это изменило?), и снова возвращалась к истории жизни Ахматова, откликаясь на его слова улыбкой, а иногда и откровенным изумлением.
Ахматов же не был поглощен собственной персоной. Напротив, по профессиональной привычке, четко отбирал содержание для своего рассказа, одновременно отслеживая реакцию Леди на тот или иной случай из его жизни