Люди, ангелы и микросхемы. Виталий Вавикин
в кровать и проспит до полудня следующего дня, затем пообедает, купит пару новых платьев и только ближе к вечеру попытается еще раз обдумать все, что с ней случилось. Она позвонит Кеттелу и спросит его, подчеркивая, что это шутка, не приснилась ли ей вчерашняя ночь.
– Я не приснился точно, а все остальное – решай сама, – скажет светловолосый агент.
– Значит, все хорошо, – рассмеется Наоми.
Трип закончился, а вместе с ним закончилась и прошлая жизнь», – решит она, но затем вспомнит бывшего соседа-трансвестита и запишется на прием к венерологу, который заверит ее, что причин для беспокойства нет. Нечто подобное скажет и Бренда Макгабит – солист группы «Русалки»:
– Пока ты мой дублер, воспринимаешь себя, как дублера и не мечтаешь стать кем-то другим, кроме дублера – все нормально.
Потом Бренда представит Наоми остальным участникам группы, а сама пойдет спать. И никаких репетиций.
– Я знаю все эти песни, а вот ты учись, – будет говорить Бренда.
Голос у нее будет глубоким, но охрипшим, впрочем, как и ее характер. Остальные члены группы покажутся Наоми какими-то безликими. Больше месяца она будет путать их имена, и лишь потом, когда судебные тяжбы за песню «Ты можешь сбежать из города, но Стрип останется с тобой» закончатся, группа как-то сплотится. Вернее, Кеттел заставит их сплотиться, выкинув из «Русалок» Бренду Макгабит.
Напряжение достигнет пика, а затем, Наоми не заметит когда именно, группа станет принадлежать ей. Бренду забудут. Новый хит «Стрип останется с тобой», реинкарнированный Кеттелом, сплотит уцелевших «Русалок». Да и прибыли вырастут, что лишь поспособствует примирению группы с новой солисткой. Сингл запишут в третьесортной студии, и три месяца небезуспешно будут крутить на радио. До «Стрипа» в репертуаре русалок было восемнадцать песен, из которых Кеттел решил оставить для исполнения девять, планируя сократить до четырех, и уже потом записать первое демо группы, но сначала должны были появиться новые песни.
– Почему бы тебе не попробовать снова писать? – спросил как-то раз Кеттел Наоми, словно и сам начал верить, что она действительно создала «Стрип», а Татерсон лишь стоял где-то рядом и глазел, как рождается хит. Кеттел даже подарил Наоми именную ручку и затянутую в красную кожу крохотную записную книжку, где должен был родиться еще один шедевр.
– Да я понятия не имею, о чем писать, – сказала Наоми.
– А как же ангел? – спросил Кеттел. – Помнишь, ты говорила, что видела ангела, когда мы только встретились?
– В тот день, когда мы только встретились, во мне было столько кислоты, что я могла увидеть ангела в каждом встречном, – сказала Наоми.
– Но идея с ангелом может оказаться ничуть не хуже, чем со «Стрип».
В тот день «Русалки» ужинали в доме Кеттела. Вернее, в доме его жены, но об этом предпочитали молчать. У них было трое детей. Жену Кеттела звали Анила, но, несмотря на индийское имя, у нее были такие голубые глаза, что мог позавидовать сам Пол Ньюман. Кроме «Русалок» Кларенс Кеттел был