Дочь палача и ведьмак. Оливер Пётч
Похоже, вы и вправду кое-что смыслите в человеческой анатомии. Быть может, даже больше, чем аптекарь… Так почему нет? – Маурус Рамбек склонил голову, словно раздумывал над решением, и наконец кивнул. – Буду рад, если вы составите небольшой отчет о данном происшествии. Скажем, до завтра? Причину смерти, раны и так далее, что-нибудь для актов, если нам действительно придется обратиться к земельному судье… Разумеется, за вознаграждение.
Он подмигнул – взгляд его Симону показался насмешливым – и продолжил:
– Можете и к этому таинственному пруду сходить, или что там еще… Вам предоставлена свобода действий. После я решу, как нам быть дальше. А теперь прошу простить меня.
Маурус Рамбек показал на потрепанную книгу перед собой:
– Этот иудейский труд о целебных травах древних египтян ужасно захватывает. Мне сегодня же хотелось бы закончить ее перевод. И желательно в тишине.
Он со вздохом посмотрел в окно, откуда по-прежнему доносился беспорядочный колокольный звон.
– А тебя, любезный брат Йоханнес, я прошу выяснить, к чему весь этот трезвон. По звуку можно решить, будто шведы снова собрались под нашими стенами.
– Как пожелаете, ваше преподобие, – пробормотал аптекарь. – Я сейчас же выясню, в чем дело.
На прощание он поклонился перед настоятелем и при этом злобно покосился на лекаря.
Симон сглотнул. Пресловутое любопытство, судя по всему, снова создало ему кучу проблем.
3
Воскресенье 13 июня 1666 года от Рождества Христова, полдень, на Кожевенной улице Шонгау
Куизль снова застал их возле складов на берегу Леха.
Их собралось около дюжины молодчиков; все без исключения прыщавые, широкоплечие, полные сил и заносчивости. Палач узнал двоих или троих подмастерьев из Альтенштадта и, конечно же, троицу братьев Бертхольдов. Старший из них был, как всегда, зачинщиком.
– Вы только посмотрите, палач выгуливает мелюзгу, – прорычал Ганс Бертхольд.
Он встал перед Куизлем и показал на малышей, которых палач нес на могучих руках. Дети задумчиво сосали пальцы и внимательно смотрели на озлобленных молодчиков, словно ждали от них каких-нибудь сладостей или красивых игрушек.
– Мои внуки тут ни при чем, – ответил Куизль и огляделся украдкой в поисках возможного пути отхода. Но молодчики уже выстроились вокруг него кольцом.
Палач решил провести утро с внуками у реки, чтобы вырезать несколько корабликов и новый черенок для лопаты. Обогнув склад по узкой тропинке, он сразу заметил, что один из грузовых люков снова открыт. Несколько человек сидели на мешках с краденой пшеницей и хитро ухмылялись, другие по сколоченной наскоро лестнице как раз выбирались из люка; спереди и сзади приближались еще по двое караульных. Глаза у всех сверкали и напоминали Куизлю взгляды голодных волков. Последняя его угроза, вероятно, ни к чему не привела. Бертхольды и прочие из его шайки снова пробрались на склад, чтобы наворовать пшеницы.
– Проваливайте,