Сыны анархии. Братва. Кристофер Голден
переговорить с Коннором Мэлоуном, – откликнулся Пыр. – Поглядим, что ему известно.
– Надо и с Лином потолковать, – подсказал Бобби все с тем же непрестанно встревоженным выражением лица. – Если русские затевают новую игру, Лин со своим кланом может уже знать.
– Я звякну Лину, – кивнул Джекс.
– Валяй, – распорядился Клэй. – И доложись.
И окинул комнату взглядом. Капелла – это святая святых, все, что обсуждается за столом, считается не подлежащим огласке, если только не проголосовали за обратное.
– Может, и нечего ссать из-за этих говнюков, – произнес он. – Свора псов «Братвы» дерется из-за объедков в надежде, что их московские хозяева заметят и отрежут им кус побольше. Вот и пускай шмаляют друг по дружке – это отвлечет их от раздумий, кто уложил Путлова в землю. И все равно держите глаза нараспашку, прикрывайте друг другу спины, пока мы не раскумекаем, кто отдает приказы с той и с другой стороны.
Клэй снова оглядел их лица, убеждаясь, что больше никто не хочет попереть на рожон.
– Ну, тогда лады, – подытожил он, ударив молотком. – Заседание закрыто.
Покинув остальных в клубе, Джекс вышел на улицу, хлопнув за собой тяжелой дверью. Когда они были в Капелле, набитые в комнату для собраний, дух пошел тяжеловатый. Теперь тут уйма парней, и это хорошо. Это делает клуб сильнее.
Шагая к своему байку, Джекс нашарил в кармане и выудил свой сотовый телефон. Звонок Лину может оказаться пустой тратой времени – если бы русские затевали гражданскую войну, то уж у китайцев разрешения спрашивать не стали бы, но может статься, до Лина дошли какие-нибудь слухи. Если бы русские поубивали друг друга, это было бы к лучшему, но Джекса тревожил сопутствующий урон.
Он вышел на связь с Лином.
На стоянке у него за спиной зашаркали шаги, и Джекс обернулся, все еще мандражируя после утреннего нападения. Должно быть, вид у него был хоть сейчас в драку, потому что Чаки вскинул обе руки – вернее, то, что от них осталось, – в знак безоговорочной капитуляции, только бы Джекс понял, что он не представляет угрозы.
Будто Чаки Марстейн хоть когда мог представлять угрозу.
– Тпру, Джекс! Это только Чаки.
– Думаешь, я бы тебя не узнал?
Вечно психующий лысый недомерок с эспаньолкой казался более взбудораженным, чем обычно.
– Нет-нет. Я думал, вдруг ты ушел, типа, обозленный или чего.
Джекс спрятал телефон в ладонь.
– Ты вышел сюда не просто так.
– Извиняй, ага. – Чаки закатил глаза, сетуя на свою забывчивость. – Тебе звонок в конторе. Голос у дамочки совсем расстроенный. По ходу, чё-то срочное.
Нахмурив брови, Джекс зашагал к конторе.
– Имя спросил?
– Нет, – сообщил Чаки, нагоняя его, – но ежли это поможет, у нее, типа, акцент. По-моему, английский. А может, ирландский.
Джекс сунул телефон во внутренний карман жилета, тут же напрочь забыв о Чаки. Ступил в тень конторы и увидел на столе телефон с дико перекрученным