Ветер чужого мира. Клиффорд Саймак
покоя; они огибали его с двух сторон и снова смыкались на юге.
«Должно быть, – решил Томас, – раньше там был выход скальной породы, ныне превращенной выветриванием в каменную осыпь».
И он стал спускаться по склону к поросшей березами осыпи – просто так, без всякой цели.
Вблизи валуны выглядели ничуть не менее внушительно, чем с вершины. Среди нескольких крупных камней было разбросано множество мелких осколков, видно отколовшихся под действием морозов и вешних вод, не без помощи жарких лучей солнца.
«Грандиозная площадка для игр, – улыбнулся Томас, пробираясь среди валунов, перескакивая через трещины и осторожно преодолевая промежутки между ними. – Детская фантазия сразу же нарисует здесь замки, крепости, горы…»
Веками среди камней накапливались принесенная ветром пыль и опавшая листва, образуя почву, в которой пустили корни многочисленные растения, в том числе и стоявшие в цвету астры и золотарник.
Посреди осыпи виднелось подобие пещеры: два больших валуна смыкались своими верхушками в восьми футах от земли, образуя нечто вроде наклонных сводов тоннеля футов двенадцати длиной и шести шириной. Посреди тоннеля высилась груда камешков. Должно быть, какой-то малыш много лет назад собрал и спрятал их здесь как воображаемое сокровище.
Подойдя туда, Томас наклонился и зачерпнул горсть камешков, но, коснувшись их, понял, что камни-то не простые. На ощупь они казались скользкими, будто отполированными, и чуточку маслянистыми.
С год или чуть более назад в каком-то музее на Западе – кажется, в Колорадо, а может, и нет – ему впервые довелось увидеть и подержать в руках такие камешки.
– Гастролиты, – пояснил бородатый хранитель, – зобные камни. Мы полагаем, что они содержались в желудках травоядных динозавров, но не исключено, что и всех динозавров вообще. Точно не известно.
– Вроде тех, что находят в зобу у кур?
– Вот именно. Куры склевывают мелкие камешки, песок и кусочки ракушек, чтобы те помогли им в пищеварении, – ведь куры глотают корм, не разжевывая. Камушки в зобу берут на себя роль зубов. Есть вероятность, надо сказать – весьма высокая, что динозавры поступали подобным же образом, проглатывая камни. Эти камни они носили в себе, тем самым шлифуя их, всю жизнь и после смерти…
– Но откуда жир? Маслянистое ощущение?
– Неизвестно. – Хранитель покачал головой. – Может, это жир динозавров, впитанный камнями за годы пребывания в желудке?
– А никто не пытался его снять, чтобы выяснить, так ли это?
– По-моему, нет, – ответил тогда хранитель.
И вот теперь, здесь, в этом тоннеле или как его там, – груда зобных камешков.
Присев на корточки, Томас отобрал с полдюжины камешков покрупнее, размером с куриное яйцо, чувствуя, как в душу исподволь закрадывается древний атавистический страх, уходящий корнями в столь глубокое прошлое, что давно должен бы и вовсе позабыться.
Много миллионов лет назад – быть может, целых